Я научилась просто, мудро жить

* * *

• Не будем пить из одного стакана
• Ни воду мы, ни сладкое вино,
• Не поцелуемся мы утром рано,
• А ввечеру не поглядим в окно.
• Ты дышишь солнцем, я дышу луною,
• Но живы мы любовию одною.

• Со мной всегда мой верный, нежный друг,
• С тобой твоя веселая подруга.
• Но мне понятен серых глаз испуг,
• И ты виновник моего недуга.
• Коротких мы не учащаем встреч.
• Так наш покой нам суждено беречь.

• Лишь голос твой поет в моих стихах,
• В твоих стихах мое дыханье веет.
• О, есть костер, которого не смеет
• Коснуться ни забвение, ни страх.
• И если б знал ты, как сейчас мне любы
• Твои сухие, розовые губы!

Ноябрь 1913

* * *

• Ты знаешь, я томлюсь в неволе,
• О смерти Господа моля.
• Но все мне памятна до боли
• Тверская скудная земля.

• Журавль у ветхого колодца,
• Над ним, как кипень, облака,
• В полях скрипучие воротца,
• И запах хлеба, и тоска.

• И те неяркие просторы,
• Где даже голос ветра слаб,
• И осуждающие взоры
• Спокойных загорелых баб.

Осень 1913, Слепнево

* * *

В. С. Срезневской

• Вместо мудрости – опытность, пресное,
• Неутоляющее питье.
• А юность была – как молитва воскресная…
• Мне ли забыть ее?

• Столько дорог пустынных исхожено
• С тем, кто мне не был мил,
• Сколько поклонов в церкви положено
• За того, кто меня любил…

• Стала забывчивей всех забывчивых,
• Тихо плывут года.
• Губ нецелованных, глаз неулыбчивых
• Мне не вернуть никогда.

Осень 1913 года, Царское Село

* * *

• В то время я гостила на земле.
• Мне дали имя при крещеньи – Анна,
• Сладчайшее для губ людских и слуха.
• Так дивно знала я земную радость
• И праздников считала не двенадцать,
• А столько, сколько было дней в году.
• Я, тайному велению покорна,
• Товарища свободного избрав,
• Любила только солнце и деревья.
• Однажды поздним летом иностранку
• Я встретила в лукавый час зари,
• И вместе мы купались в теплом море.
• Ее одежда странной мне казалась,
• Еще страннее – губы, а слова —
• Как звезды падали сентябрьской ночью,
• И стройная меня учила плавать,
• Одной рукой поддерживая тело
• Неопытное на тугих волнах.
• И часто, стоя в голубой воде,
• Она со мной неспешно говорила,
• И мне казалось, что вершины леса
• Слегка шумят, или хрустит песок,
• Иль голосом серебряным волынка
• Вдали поет о вечере разлук.
• Но слов ее я помнить не могла
• И часто ночью с болью просыпалась.
• Мне чудился полуоткрытый рот,
• Ее глаза и гладкая прическа.
• Как вестника небесного молила
• Я девушку печальную тогда:
• «Скажи, скажи, зачем угасла память,
• И, так томительно лаская слух,
• Ты отняла блаженство повторенья?…»
• И только раз, когда я виноград
• В плетеную корзинку собирала,
• А смуглая сидела на траве,
• Глаза закрыв и распустивши косы,
• И томною была и утомленной
• От запаха тяжелых синих ягод
• И пряного дыханья дикой мяты, —
• Она слова чудесные вложила
• В сокровищницу памяти моей,
• И, полную корзину уронив,
• Припала я к земле сухой и душной,
• Как к милому, когда поет любовь.

Осень 1913

* * *

• Настоящую нежность не спутаешь
• Ни с чем, и она тиха.
• Ты напрасно бережно кутаешь
• Мне плечи и грудь в меха.
• И напрасно слова покорные
• Говоришь о первой любви.
• Как я знаю эти упорные,
• Несытые взгляды твои!

Декабрь 1913, Царское Село

* * *

• Я с тобой не стану пить вино,
• Оттого что ты мальчишка озорной.
• Знаю я – у вас заведено
• С кем попало целоваться под луной.

• А у нас – тишь да гладь,
• Божья благодать.
• А у нас – светлых глаз
• Нет приказу подымать.

Декабрь 1913

* * *

• И жар по вечерам, и утром вялость,
• И губ потрескавшихся вкус кровавый.
• Так вот она – последняя усталость,
• Так вот оно – преддверье царства славы.

• Гляжу весь день из круглого окошка:
• Белеет потеплевшая ограда,
• И лебедою заросла дорожка,
• А мне б идти по ней – такая радость.

• Чтобы песок хрустел и лапы елок —
• И черные и влажные – шуршали,
• Чтоб месяца бесформенный осколок
• Опять увидеть в голубом канале.

Декабрь 1913