Тайные убийцы

Автомобиль ехал еще полчаса, потом снова остановился. Дверцы открыли, Якоба выволокли наружу, при этом он потерял свои барбуши. Они пробежали с ним по какой-то каменистой почве так быстро, что он споткнулся. Не обращая внимания на то, что он лишился обуви, они тащили его дальше. Открылась дверь. Его провели по утоптанному земляному полу. Затем — несколько ступенек вниз. Еще одна дверь. Его швырнули к стене. Он упал на пол. Дверь захлопнулась. Шаги удалились. Сквозь плотную материю колпака не проникал свет. Он изо всех сил вслушивался и наконец различил звук, который, похоже, раздавался не в этой комнате. Звук исходил из горла мужчины, который хватал ртом воздух и стонал, словно от сильной боли. Он позвал этого человека, но в ответ голос затих, слышались лишь слабые всхлипывания.

От звука приближающихся шагов у Якоба сильнее забилось сердце. Когда открылась дверь, у него пересохло во рту. Казалось, комната наполнилась людьми. Все они кричали, все толкали его. Из соседней комнаты донесся вопль и потом умоляющий мужской голос. Они подхватили Якоба, держа его лицом вниз, и поднялись с ним вверх по лестнице, вышли наружу, двинулись по неровной поверхности. Потом они бросили его наземь и отошли. Тот, кто был там, внизу, в камере, теперь оказался здесь, снаружи, рядом с ним, и кричал от боли. Рядом с ухом Якоба клацнул затвор. Якобу подняли голову, сняли колпак. Он увидел ступни мужчины, распухшие и кровоточащие. Якоба схватили сзади за волосы, так что его взгляд был направлен прямо на человека, лежащего перед ним. Выстрел, громкий и близкий. Голова человека дернулась, выплеснулся мозг. Окровавленные ступни вздрогнули. Якобу снова надели колпак. Сзади ему приставили к шее дуло пистолета. Сердце колотилось у него в ушах, глаза были плотно зажмурены. Позади щелкнул курок.

Они снова подхватили его. Теперь они, казалось, обращаются с ним мягче. Они увели его. На сей раз — без всякой спешки. Его привели в дом, дали стул, чтобы он на него сел. С него сняли пластиковые наручники и черный колпак. Пот градом лился по его шее, затекая под воротник джеллабы. Мальчик поставил его барбуши у его ног. Ему налили стакан мятного чая. Он был настолько растерян, что не мог даже по-настоящему увидеть лица окружавших его, до того как они вышли из комнаты. Потом он опустил голову на стол, глотнул ртом воздух и заплакал.

Под колпаком его глаза привыкли к темноте, и он смог многое различить в темной комнате. В углу стояла узкая кровать. Одна стена была сплошь заставлена книгами. Все окна были закрыты ставнями. Он отхлебнул чай. Пульс снова замедлился, стал меньше ста ударов в минуту. Горло, сдавленное истерикой, расслабилось. Он подошел к книгам и стал по очереди изучать заглавия. Большинство из них были об архитектуре и инженерном деле: тома, посвященные подробному описанию зданий и механизмов. Имелись тут даже автомобильные руководства, толстые заводские инструкции с чертежами полноприводных транспортных средств. Все книги были на французском, английском и немецком. По-арабски были только восемь томов поэзии. Он сел обратно.

Вошли двое мужчин и оказали ему довольно официальный, но теплый прием. Один назвался Мохамедом, другой — Абу. За ними появился мальчик, несший поднос с чаем, стаканами и тарелкой лепешек. У обоих мужчин была большая борода, на каждом был темно-коричневый бурнус и армейские ботинки. Они сели за стол. Мальчик разлил всем чай и ушел. Абу и Мохамед внимательно разглядывали Якоба.

— Обычно это не входит в процедуру инициации, — произнес Мохамед.

— Член нашего совета счел, что ты представляешь особый случай, — добавил Абу, — потому что у тебя много внешних связей.

— Он решил, что у тебя не должно оставаться никаких сомнений относительно наказания за предательство.

— Мы с ним не согласились, — сказал Абу. — Мы подумали, что для человека, который носит фамилию Абдуллы Диури, такие демонстрации излишни.

Якоб понял, с каким почтением здесь относятся к его отцу. Налили и выпили еще немного чая. Разломили и раздали хлеб.

— В среду тебя посещал друг, — произнес Мохамед.

— Хавьер Фалькон, — сказал Якоб.

— Что он хотел с тобой обсудить?

— Он расследует взрыв в Севилье, — ответил Якоб.

— Мы знаем о нем все, — заметил Абу. — Мы просто хотим знать, что вы обсуждали.

— Испанская разведка попросила его обратиться ко мне от их имени, — сказал Якоб. — Он интересовался, не желаю ли я стать их источником.