По ступенькам декабря

– Оставь их в покое, – сдержанно предложил Андрей. Он попытался представить Алевтину Воробьеву в роли жены «отличника» Константина и не смог, не складывались два этих человека в единое целое. В его мыслях они отталкивались друг от друга, отвергая любое притяжение.

– Да, да, да, – затараторил Воробьев, пропуская ответ мимо ушей. Его щеки немного порозовели, он оживился, будто внутри включилась следующая скорость, схватил ручку и постучал колпачком по столу. Сделав несколько больших глотков минералки, он даже позволил себе улыбку. – Точно! Надо предложить парню хорошую тачку, джип, паджерку, например, и не менее хорошую должность, и пусть скажет Альке, что любовь прошла. Как тебе моя идея?

– Дрянная идея, – честно ответил Андрей.

– Почему?

– Пошлют они тебя оба далеко и надолго.

– Не-а, не меня, – покачал головой Глеб Сергеевич. – Не я же предлагать буду, а ты.

– Не помню, чтобы я давал на это согласие.

– Послушай, Андрюха, дело серьезное… Я, по-твоему, бездействовать должен? Моя единственная дочь сбрендила и идет под венец с нищим молокососом, а я молчи?! Помоги, прошу, помоги. Я бы и сам, но мне Алька потом ни за что не простит, а тебя она раз в сто лет видит… – Он с грохотом отодвинул кресло, вскочил, залпом допил воду и сунул руки в карманы брюк. – Скажешь, что щедрый расстроенный папочка предлагает джип и повышение на две ступени сразу – и все! Или ты лучше от себя, а?

– Иди к черту, – спокойно ответил Андрей. – И не дурак же он, чтобы соглашаться…

– Почему не дурак? – обиделся Воробьев за жениха дочери. – Конечно, дурак. А согласится, так еще и гад порядочный! А зачем моей Альке такой? Ненадежный, а? Я бы и сам, но ты же понимаешь… Свадьба у них в январе! Обалдеть! Вот мы и проверим, и узнаем, какая у них там любовь. Согласен?

– Иди к черту, – повторил Андрей.

* * *

Але в жизни не хватало чего-то теплого, мягкого, воздушного, чего-то необъятного и в то же время очень личного. Во всяком случае, она считала именно так. Иногда, навоевавшись со всем миром, она приходила домой, забиралась на кровать и по-девчоночьи мечтала о сказочном принце, который разберется со злодеями и будет ее просто обнимать и целовать. Эти мечты появлялись редко и тянулись из детства, а когда речь заходила о внешности будущего мужа, то всегда оказывалось, что он полная противоположность ее отцу – Глебу Сергеевичу Воробьеву.

Ничего не поделаешь, так получалось.

С молодыми мужчинами, желающими завязать тесные отношения, она встречалась и ранее, но душа обычно волновалась лишь три-четыре коротких дня – стандартный срок, – а потом становилось скучно. Предсказуемость доводила до раздражения. Вспыхивала влюбленность и гасла – ничего особенного.

Костик был другой – милый, просто милый. Он то позволял ей верховодить, то хватал за руку и куда-то тащил, ворчливо отчитывая за какие-то выходки и разгильдяйство. А она с удовольствием бежала следом, с улыбкой слушала и едко комментировала его слова.

Костя был забавный и серьезный. Когда целовался, всегда снимал очки, когда ел, пользовался ножом и тщательно промокал рот салфеткой. Алька могла наблюдать за ним часами. И он как-то очень твердо попросил у нее руки и сердца и тем самым рассмешил! Она не задала ни одного вопроса, например, «а где мы будем жить?», а просто согласилась, сказав себе: а почему бы и нет? Теперь у нее будет свой собственный мужчина, которому она нужна.

И все же рассуждать даже на такую весомую тему сосредоточенно и вдумчиво не получалось – постоянно мелькали какие-то грандиозные идеи, и жизнь заранее казалась бесконечно счастливой.

– Ну вот, а ты боялся, – бодро сказала Аля, проводив Костика до его рабочего места.

– Я не боялся, – строго ответил он, – но твой отец не дал мне и слова сказать.

– Это нормально. А то, что ты остался жив, уже большая удача.

– Не шути. – Костик поправил очки и посмотрел на нее с укоризной. – Если Глеб Сергеевич против, то…

– …то не стоит обращать на него внимания, – закончила Алька, пожала плечами и, тряхнув медно-красной копной волос, мурлыча под нос песенку, поплыла в бухгалтерию.

Глава 2

Поступок не Деда Мороза…

Распрощавшись с Воробьевым, так и не взвалив на свои плечи малоприятную миссию, Андрей спустился этажом ниже и подошел к кофе-машине. Душа настойчиво требовала тишины, покоя и пары-тройки глотков горячего сладкого кофе. «Наверное, в прошлой жизни, Глеб, ты был вампиром», – улыбнулся Андрей, чувствуя ноющую боль в висках.