Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях

Мной овладел жуткий страх, который просто сковал все мое тело. Я знала и чувствовала, что Валид вернулся сюда лишь за тем, чтобы посмотреть, жива я или мертва, и если он увидит меня, стоящей на ногах, то изобьет так жестоко, что я уже вряд ли когда-нибудь встану. Я дрожала так сильно, что с трудом удерживала в руках пистолет. Такое впечатление, что я превратилась в пучок оголенных нервов.

Мне казалось, что входная дверь открывается целую вечность. Потом послышалась арабская речь, и я поняла, что Валид разговаривает с кем-то из проходящих мимо соседей. Я вспомнила все унижения, через которые мне довелось пройти благодаря своему мужу, и меня охватила сильнейшая дрожь. Я знала, что обязана выжить, потому что я хочу жить, хочу увидеть маму, своих друзей и Москву. А для того, чтобы выжить, я должна собрать всю свою силу воли в кулак и себя защитить.

Мне было больно оттого, что человек, который сейчас вошел в квартиру, так жестоко растоптал мою жизнь, пройдясь по моей душе своим начищенным ботинком. Он одним махом разрушил мой мир и наплевал на то, что мне было так дорого. Сейчас я отчетливо понимала, что полюбила не мужчину, я полюбила ЧУДОВИЩЕ. ЧУДОВИЩЕ, которое умело хорошо маскироваться под милого, доброго и душевного человека. На самом деле этот «душевный» человек был слишком расчетливым, коварным, лживым, грубым и жестоким. Совсем недавно я безумно его любила, буквально таяла от его слов, а теперь я его так сильно боюсь, что испытываю всепоглощающий страх даже при одном воспоминании о нем.

Когда-то он рассуждал о людях и любил делать заключение, какое у них сердце: светлое или черное. Так вот, мне стало казаться, что у этого человека вообще нет сердца и мне необходимо в этом убедиться. Я должна выстрелить ему в спину. Я должна… Если у него есть сердце, то оно остановится, если сердца, действительно, нет, тогда мой мучитель останется жив.

Когда дверь наконец-то открылась, я тут же прицелилась и выстрелила вошедшему мужчине в спину.

– Здравствуй, Валид, – холодно поприветствовала я его и выстрелила еще раз.

Мужчина с грохотом повалился на пол, а я быстро прикрыла входную дверь и, присев рядом с лежащим на полу бездыханном телом на корточки, с ужасом обнаружила, что передо мною Ахмед.

– Боже мой, я убила Ахмеда. Боже мой…

Выронив пистолет на пол, я всхлипнула и с ужасом посмотрела на входную дверь. Я боялась, что сюда с минуты на минуту может прийти Валид. Я еще плохо понимала, что натворила, но знала, что одного моего врага уже нет.

– Ахмед, ты живой? – спросила я. Мужчина не отвечал. В его спине зияли два пулевых отверстия.

Как только вновь открылась входная дверь, я вскрикнула, быстрым движением подняла пистолет с пола и… увидела заглядывающую в квартиру Клаву. Заметив в моих руках пистолет, она слегка покраснела и посмотрел на Ахмеда, лежащего на полу.

– А я в аптеку сходила, – немного заикаясь, произнесла она. – Лекарства тебе купила. Возвращаюсь, а тебя на балконе уже нет. Ну, я твою дверь по месторасположению балкона и вычислила. – Клава немного помолчала и осторожно спросила: – А ты своего перца убила, да?

– Убила, – всхлипнув, ответила я и вновь бросила пистолет на пол.

– Насмерть?

– Вроде бы насмерть.

– Решила полиции его не сдавать, а сама расправиться?

– Решила.

– Может, и правильно, – понимающе посмотрела на меня Клава. – За такие дела только так с ними поступать-то и нужно. Это им не за бананами по пальмам лазить. Не надо было поднимать руку на русскую женщину.

– Я думала, это Валид, – я хотела было вытереть слезы, но, дотронувшись до узких, опухших щелок, которые когда-то были глазами, взвыла от боли.

– Больно?

– Очень.

– Да, здорово он тебя разукрасил. Может, сломал что?

– Я не знаю. У меня все болит.

– Так я что-то не поняла, это твой перец или нет?

– Нет.

– Кто такой Валид?

– Валид – это мой муж. А это Ахмед.

– А Ахмед тогда кто?

– Дядька моего мужа.

– Вот тебе раз! Значит, ты не того шлепнула?

– Не того…

– Ошиблась, что ли?

– Ошиблась.

– Да уж, недоразумение получилось, – Клава задумчиво почесала затылок. – А этот-то хоть нормальный перец был? Одним словом, ты хорошего человека по ошибке убила или нет?

– Он меня шантажировал.

– Значит, туда ему и дорога. А пистолет ты где взяла?

– У него на квартире.

– Значит, его же оружием и убила, – Клава уставилась на Ахмеда, поджала губы и покачала головой.