Замуж за египтянина, или Арабское сердце в лохмотьях

– Я просто назвала тебе свою цену. Ты же можешь окупить свою поездку и привезти деньги домой.

– Да у тебя денег нет, – по-прежнему не верила мне Клава.

– А если есть?

– Тогда тебе нужно срочно из страны дергать.

– Я хотела бы избавиться от трупа, мне тюрьма не нужна. Я еще молодая, еще смогу исправить свои ошибки и начать новую жизнь. Не будет трупа – не будет и преступления, тогда я могу со спокойной совестью вернуться на родину. Получится, что Ахмед пропал без вести и я не имею к этому малейшего отношения. Даже если мне удастся избежать проблем в Египте, то мне не хочется, чтобы они настигли меня на родине. Так ты поможешь мне или нет? – Я помолчала и тут же добавила: – За пятьсот долларов.

– Пятьсот долларов бы были для меня, конечно, не лишними. Я бы и в самом деле свою поездку окупила. Тем более у меня трое детей…

Почувствовав, что Клава уже практически готова мне помочь, я ощутила, как меня бросило в жар:

– Деньги ты получишь завтра, в три часа дня.

– Ты же сказала, что тебе привезут пятьсот долларов?

– Да. Именно на эту сумму мы с тобой и договорились.

– А на что ты тогда полетишь в свою Москву?

– Мне привезут тысячу. Из этой тысячи пятьсот долларов твои, а пятьсот – мои.

– А ты уверена, что тебя не подведут с деньгами?

– Уверена.

– Тогда по рукам! Что же не помочь хорошему человеку? Я хорошему человеку помочь всегда рада!

ГЛАВА 26

Единственное, за что я очень сильно переживала, так это за то, чтобы раньше времени не появился Валид, потому что я прекрасно понимала: если в квартиру вернется мой муж, то моим планам просто не суждено будет сбыться. Перетащив труп Ахмеда в старенький шкаф, мы сидели с Клавой на кухне, пили холодный красный чай и ждали, когда стемнеет. Клава задумчиво смотрела на Хургаду из окон моей квартиры и не могла не возмущаться по поводу того, что этот город не предназначен для жизни нормального европейского человека, привыкшего к цивилизации и к хоть какому-то маломальскому комфорту.

– Я не представляю, как из Москвы можно переехать на постоянное местожительство в Хураду, – никак не могла успокоиться она. – Хотя, если честно, я Москву не люблю. Какая-то она шумная, неприветливая, злющая. То ли дело – у нас в Сибири. Будет желание – приезжай в гости. У нас такая красота, словами не расскажешь!

– Спасибо, конечно, за приглашение, но я еще не знаю, как дальше сложится моя судьба, а ты меня уже в гости зовешь. Теперь, после всего того, что со мной произошло, я и сама не понимаю, как я могла решиться переехать на постоянное место жительства из Москвы в Хургаду. Знаешь ведь, как любовь туманит голову.

– Неужели ты так сильно влюбилась?

– Сильно.

– Что за перец тебе такой необыкновенный попался, что от него ты так голову потеряла? Ты от русских мужиков хоть раз голову теряла?

– Нет, – покачала я головой. – Увлечения и влюбленности были, а что такое любовь, я не знала.

– Интересно, а почему так?

– Я тоже над этим думала. Может быть, это оттого, что наши мужчины слишком скупы на комплименты и большей частью молчат, а восточные всегда могут сказать тебе то, что ты хочешь услышать. Ведь я так слепо верила Валиду, видела в нем только хорошее и не находила ничего плохого. Он просто потрясающий актер, ему бы в кино сниматься и на театральных подмостках играть. Он умеет так мозги запудрить, что ты никогда не поймешь, где ложь, а где правда и кто же он такой на самом деле. Я видела в нем тонкого, ранимого, душевного, любящего меня человека. Я и представить себе не могла, что он обыкновенный кобель и курортный жиголо, который при этом еще очень высокого мнения о себе. Строит из себя утонченного романтика, а на самом деле врет как дышит. Со стороны Валид выглядел как крайне положительный и порядочный парень, который непонятно каким образом оказался среди такого большого количества египетских курортных альфонсов. Его специализация – это большая и чистая любовь, о которой он может рассказывать часами. У него настолько подвешен язык, что хочется подарить ему всю себя, стать для него одной-единственной и неповторимой. Я и представить себе не могла, что практически каждой туристке он говорит одно и то же. Мне казалось, что такими святыми словами не шутят: Валид любил говорить мне о том, что меня подарил ему Аллах, и клялся мне в бесконечной любви этим же самым Аллахом. Оказалось, что у этого человека нет ничего святого. Он уверял, что уже пресытился другими девушками, что устал от секса без любви, что его душа отсырела и что, увидев меня, он влюбился в первый раз в жизни. Он говорил, что видит во мне мать своих детей и хочет на мне жениться. Валид то и дело повторял, что до меня он был очень плохим, но, увидев меня, он стал очень хорошим, а также то, что наши имена написаны звездами на ночном небе.