Наследство Лэндоверов

Она кивнула. Глаза ее лукаво поблескивали.

— Впрочем, если бы я знала, что мое отсутствие вызовет тут такую панику, я уехала бы просто так.

— Судя по всему, ты любишь скандалы.

Она на минуту задумалась.

— Не знаю… Просто мне всегда нравилось докапытъся до самой сути… еще с детства. Мне нравится разузнать то, что люди пытаются скрыть.

— И что, тебе удалось что-нибудь узнать о бедняге Джеми?

— Да. Я говорила с людьми, которые помнили это дело, листала старые газеты. Их там можно достать. Жила у подруги в Эдинбурге. Она знакомила меня с городом, так сказать, вводила в курс… Как я уже сказала, нам удалось выискать людей с хорошей памятью. Впрочем, времени прошло не так уж и много… около десяти лет всего. А люди неплохо помнят то, что происходило у них на глазах десять лет назад.

— Так что тебе удалось обнаружить?

— Его звали Дональд Макджилл. Я подумала, что это вполне мог быть Джеми.

— Ты очень на это надеялась, — холодно заметила я.

— Но во всяком случае того человека звали Дональдом. Про брата речи не было. Никто о нем не упомянул ни словом. Так вот, Дональд убил свою жену.

— Ты же сказала, что его виновность была не доказана.

— Я имела в виду, что его судили за убийство, но просто не хватило доказательств. Жену нашли внизу лестниы у них дома. Отношения между ними были скверные, потом вдруг ее находят мертвой… Было установлено, что смерть наступила от травмы головы, но так и не узнали,, то ли это муж ее ударил, а потом сбросил с лестниы, то ли она просто оступилась и сама ударилась при падении. Поэтому-то и появился вердикт: «Виновность не доказана».

— С чем тебя и поздравляю, — сказала я.

— По крайней мере, ты стала знать больше о человеке, который у тебя служит.

— Но то был его брат.

— Факт остается фактом: Джеми молчал об этом.

— И я его вполне понимаю. Если бы что-нибудь подобное случилось в твоей семье, ты тоже не спешила бы кричать об этом на каждом углу.

— Я должна была дознаться.

— Но теперь ты удовлетворена.

— Да, теперь я удовлетворена. — Надеюсь, ты не разнесешь это по всей округе. Джеми держит свою личную жизнь в тайне от окружающих и имеет на это право.

— Я не стану рассказывать. Тем более что это был его брат. Вот если бы убийцей был он…

— Ты хочешь сказать: лицом, подозреваемым в убийстве. Не забывай, что виновность не была доказана.

— Вот если бы то был Джеми, тогда другое дело.

— Ты разочарована?

— Я не потеряла к нему интерес. В нем есть что-то очень странное.

— На твоем месте я оставила бы его в покое.

Гвенни с улыбкой посмотрела на меня.

— Но ты меня интересуешь гораздо больше, Кэролайн. Когда подумаю о том, как ты приехала, получила поместье со всем, что в нем есть… потом повернулась спиной к Джереми Брэндону… потом влюбилась в моего мужа… С тобой не соскучишься, Кэролайн, я бы так сказала.

— Удивительно, что ты проявляешь ко мне такой интерес. Об одном прошу. Не расстраивай Джеми. Ему незачем знать, что ты раскрыла его тайну. Ведь это была его тайна, не твоя.

— Да, — все еще улыбаясь, произнесла она. — Пусть каждый держит свои секреты при себе, верно?

Разоблачения

На протяжении нескольких последующих дней мне не хотелось ни с кем видеться. Я знала, что вся округа до сих пор не может забыть историю с обследованием шахты и чудесным возвращением Гвенни.

До меня кое-что доходило из местных разговоров. Поражало то, что те, кто еще так недавно были уверенны в том, что полиция отыщет на дне шахты тело Гвенни, утверждали теперь, что с самого начала знали, что «дело чисто» и хозяйка Лэндовера просто уехала куда-то, никому ничего не сказав.

Я не ездила в Лэндовер. Мне не хотелось видеться с Гвенни, а Поля встретить я просто боялась. На какое-то время думала просто затвориться у себя дома. Все, что случилось, явилось для меня сильным потрясением. Что говорить, я не исключала того, что Поль, доведенный до отчаяния, мог убить ее… Страшное обвинение человеку, которого любишь. Оно было для меня своего рода проверкой чувств. Я поняла, что даже если бы произошло самое страшное, я все равно была готова защищать Поля.

Вспоминая свои детские грезы, главным персонажем которых являлся Поль, вспоминая свое страстное увлечение Джереми Брендоном, я порой пыталась разобраться в себе, понять, насколько глубоко то чувство, которое я питала к Полю. После истории с исчезновением Гвенни, я наконец поняла: моя любовь к нему вечна.