Белая львица

Время.

Увидев Валландера в тумане неподалеку от моря, на поле, где паслись овцы, Коноваленко с удивлением признал, что встретил достойного противника. Произошло это в ту самую минуту, когда пуля настигла Виктора Мабашу и он, уже мертвый, падал навзничь. Коноваленко услышал в тумане крик, резко повернулся и одновременно прянул в сторону. Тогда-то он и увидел его, слегка располневшего провинциального полицейского, который снова и снова бросал ему вызов. Да, он явно недооценил этого человека. Затем у него на глазах Рыков упал, получив две пули в грудь. Прикрываясь трупом африканца, Коноваленко пятился по прибрежному склону, зная, что Валландер пойдет за ним. Полицейский не отступит, и он очень опасен.

В густом тумане Коноваленко бежал вдоль берега. На бегу связался с Таней по мобильному телефону, который был у него с собой. Таня ждала в машине на истадской площади. Меж тем Коноваленко был уже у ограды полигона и, выбравшись на шоссе, увидел щит с надписью «Косеберга». По телефону он руководил Таней, объясняя ей, как ехать, и постоянно призывая соблюдать осторожность. О смерти Владимира он не сказал ни слова. Успеется. Все это время он внимательно следил за окрестностями. Валландер был где-то рядом, этот первый опасный и беспощадный швед, какого он встретил лицом к лицу. Но вместе с тем Коноваленко не слишком доверял своему впечатлению. Валландер всего-навсего провинциальный полицейский. Что-то в его поведении вообще было не так.

Вот наконец и Таня. Коноваленко сел за руль, и они поехали к дому в Тумелилле.

- Где Владимир? - спросила она.

- Позже приедет, - ответил Коноваленко. - Нам пришлось разделиться. Я после съезжу за ним.

- А африканец?

- Мертв.

- Полицейский?

Он не ответил. Таня поняла, что операция прошла не вполне удачно. Коноваленко ехал с превышением скорости. Что-то мучило его, лишало привычного спокойствия.

Именно тогда, в машине, Таня поняла, что Владимира нет в живых. Она ничего не сказала, держала себя в руках, пока они не вошли в дом, где Сикоси Цики, сидя в кресле, встретил их равнодушным взглядом. Там она разрыдалась. Коноваленко ударил ее ладонью по щеке, раз, другой, третий, все сильнее. Но она билась в истерике, пока он не накачал ее транквилизаторами, причем в такой дозе, которая мгновенно ее усыпила. Все это время Сикоси Цики неподвижно сидел на диване, глядя на них. Коноваленко казалось, будто он на сцене, а Сикоси Цики - единственный внимательный зритель. Когда Таня отключилась - то ли уснула, то ли впала в беспамятство, - Коноваленко переоделся и налил себе стакан водки. Виктор Мабаша наконец был мертв, но он не испытывал долгожданного удовлетворения. Конечно, кое-какие чисто практические проблемы разрешились, в том числе щекотливая ситуация с Яном Клейном, но он знал, что Валландер придет за ним.

Этот не отступит, снова отыщет след.

Коноваленко залпом выпил еще стакан водки.

Африканец на диване - безмолвный зверь, думал он. Смотрит на меня в упор, без враждебности, без дружелюбия, просто смотрит, и все. Ничего не говорит, ни о чем не спрашивает. Если надо, сутками будет так сидеть.

Пока Коноваленко было нечего ему сказать. С каждой уходящей минутой Валландер подбирается все ближе. И ему необходимо перейти в наступление. Подготовка к заданию, к операции в ЮАР, пока подождет.

Коноваленко знал, в чем слабость Валландера. Вот в это уязвимое место он и нанесет удар. Но где находится его дочь? Где-то неподалеку, вероятно в Истаде. Однако не в квартире.

Через час у него сложился план действий. Правда, сопряженный с большим риском. Но он понимал, что в борьбе с этим странным полицейским без риска не обойтись.

Ключом к его плану была Таня, а поскольку она будет спать еще долго, остается только ждать. Ни на миг не забывая, что Валландер где-то там, в тумане и тьме, и что он подбирается все ближе.

- Как я понимаю, большой человек не вернется, - сказал вдруг Сикоси Цики. Голос у него был очень низкий, английский язык звучал певуче.

- Он совершил ошибку, - отозвался Коноваленко. - Оказался чересчур медлителен. Как видно, вообразил, будто есть возможность отступить. Но так не бывает.

В этот вечер Сикоси Цики не произнес более ни слова. Встал с дивана и ушел в свою комнату. Коноваленко подумал, что, несмотря ни на что, преемник, присланный Яном Клейном, нравится ему куда больше. Надо будет упомянуть об этом завтра, в разговоре с ЮАР.