Белая львица

Валландер больше не стал расспрашивать.

- Пожалуй, я все-таки не поеду, - сказал он.

- Продукты Ульрика купила, - сказал Виден. - Мы выезжаем с лошадьми через час-другой. Думаю, ты тут сам справишься.

- А «дуэт»? Он останется тут?

- Если хочешь, можешь его взять. Только заправь бак. Я вечно забываю.

Валландер смотрел, как лошадей погрузили на большие грузовики и увезли. Немного погодя он тоже уехал из усадьбы. В Истаде рискнул заглянуть на Мариягатан. Полный разгром. В наружной стене, на том месте, где было окно, зияет дыра, окруженная обломками кирпича. Он задержался там буквально на минуту и двинулся дальше, прочь из города. Проезжая мимо полигона, заметил далеко на поле полицейскую машину. Туман исчез, и расстояния казались куда меньше, чем ему запомнилось. Он направился дальше и свернул к косебергской гавани, прекрасно понимая, что его могут опознать. Впрочем, фотография в газетах была не очень-то похожая. Главное - не встретить знакомых. Он зашел в телефон-автомат, позвонил отцу. Как и надеялся, ответила дочь.

- Где ты? - спросила она. - Что ты делаешь?

- Слушай меня внимательно. Ты там одна?

- Конечно. Дед рисует.

- Больше никого нет?

- Я же сказала, что нет!

- Полиция не выставила охрану? Припаркованных автомобилей на дороге нет?

- Нильсоновский трактор на поле стоит.

- И все?

- Никого здесь нет, папа. Хватит этих расспросов.

- Я скоро приеду. Но деду ни слова.

- Ты видел, что пишут газеты?

- После поговорим.

Валландер повесил трубку и порадовался, что газетчики до сих пор не докопались, что Рыкова застрелил именно он. Даже если полиция это знает, там будут молчать, пока Валландер не вернется. После стольких лет службы он был в этом уверен.

Из Косеберги Валландер поехал прямо к отцу. Припарковал машину возле магистрального шоссе, а дальше пошел пешком, здесь его так и так никто не увидит.

Дочь ждала на крыльце. Когда они вошли в дом, она крепко обняла Валландера. Так они и стояли, молча. О чем Линда думала, он не знал. Но это лишь подтверждало, что они снова близки друг другу и слова совсем не нужны.

Они устроились на кухне за столом.

- Дед еще не скоро придет, - сказала Линда. - Я достаточно постигла его трудовую мораль.

- Или упрямство.

Оба расхохотались.

Но Валландер тотчас опять посерьезнел. Не торопясь, рассказал ей, что произошло и почему он решил сыграть роль разыскиваемого, полупомешанного полицейского в бегах.

- А чего, собственно, ты этим добьешься? В одиночку?

Он не мог понять, чего в ее вопросе было больше - страха или недоверия.

- Я хочу выманить его. Хотя прекрасно понимаю, что в одиночку мне его не одолеть. Но чтобы покончить со всем этим, первый шаг я должен сделать сам, один.

Она быстро, словно в знак протеста, сменила тему:

- Он очень страдал? Виктор Мабаша.

- Нет, - ответил Валландер. - Все произошло мгновенно. Наверно, он даже не понял, что умирает.

- Что с ним теперь будет?

- Не знаю. Вероятно, отправят на вскрытие. Кроме того, остается открытым вопрос: где родственники захотят его похоронить - здесь или в ЮАР? Если он вообще оттуда.

- А кто он, собственно, был?

- Не знаю. Иногда мне казалось, что между нами завязался какой-то контакт. Но он тотчас же снова ускользал от меня. Не могу сказать, что знаю, о чем он думал в глубине души. Странный он был человек, сплошное противоречие. Если люди становятся такими оттого, что живут в ЮАР, то этакой родины злейшему врагу не пожелаешь.

- Я хочу тебе помочь, - сказала Линда.

- И ты можешь помочь, - ответил Валландер. - Позвони в полицию и попроси к телефону Мартинссона.

- Я не это имела в виду. Мне хочется сделать что-нибудь такое, чего никто другой сделать не может.

- Такие вещи заранее не спланируешь. Они случаются сами собой. Если случаются.

Она позвонила в управление и попросила Мартинссона. Но его не нашли. Прикрыв трубку рукой, Линда спросила, что теперь делать. Валландер помедлил. И в конце концов решил, что ни выбирать, ни ждать не приходится. Пусть ищут Сведберга.

- Он на совещании, - сказала Линда. - И не может уйти.

- Объясни, кто ты. Скажи, дело не терпит отлагательства. Пусть уйдет с совещания.

Через несколько минут Сведберг ответил. Линда передала трубку Валландеру.

- Это я. Курт,- сказал комиссар. - Но ты погоди удивляться. Ты сейчас где?

- У себя в кабинете.