Белая львица

Вервей долго молча смотрел на него.

- В стране идет война. Уши есть повсюду, человеческие и электронные. Раскрыть секрет - зачастую самое действенное оружие. Не забывайте об этом.

Разговор закончился.

Схееперс вышел из кабинета. На лестнице остановился и полной грудью вдохнул свежий воздух. Он очень устал. Потом прошел к машине, собираясь ехать домой. Когда он отпирал дверцу, из темноты вынырнул один из охранников автостоянки.

- Вам оставили вот это, - сказал он, протягивая Схееперсу конверт.

- Кто?

- Чернокожий мужчина, - ответил охранник. - Но он не назвал своего имени. Только повторил, что это очень важно.

Схееперс осторожно взял в руки конверт. Тонкий, бомбы в нем наверняка нет. Он кивнул охраннику и сел за руль. Потом вскрыл конверт и прочитал записку.

Киллер, вероятно чернокожий, по имени Виктор Мабаша.

И подпись: «Стив».

Сердце у Схееперса учащенно забилось.

Наконец-то!

Он поехал прямо домой. Юдифь ждала его с ужином. Но прежде чем сесть за стол, Схееперс позвонил на квартиру комиссару Борстлапу.

- Виктор Мабаша, - сказал он. - Вам знакомо это имя?

Борстлап на минуту задумался, потом ответил:

- Нет.

- Проверьте завтра утром ваши картотеки и добудьте всю информацию об этом человеке. Виктор Мабаша, чернокожий, вероятно, и есть тот киллер, которого мы ищем.

- Вам удалось расколоть Яна Клейна? - удивился Борстлап.

- Нет. Откуда у меня эти сведения, в данный момент значения не имеет.

Схееперс положил трубку.

Виктор Мабаша, думал он, садясь к столу.

Если это ты, нам нужно остановить тебя, пока не поздно.

32

Именно в тот день в Кальмаре Курт Валландер начал понимать, как скверно он себя чувствует. Позднее, когда убийство Луизы Окерблум и весь последующий кошмар уже отступили назад и казались нереальным, жутким спектаклем, разыгравшимся где-то далеко, он будет упорно твердить, что, только увидев на мосту Эландсбру мертвые глаза и горящие волосы Коноваленко, он осознал, что творится у него в душе. Такова была отправная точка, и он не менял ее, хотя образы памяти и мучительные переживания приходили и уходили, как изменчивые узоры в калейдоскопе. В Кальмаре он потерял над собой власть! Дочери он сказал, что тогда словно бы начался обратный отсчет, в конце которого была одна только пустота. Истадский врач - он занялся Валландером в середине июня, пытаясь справиться с его растущей депрессией, - записал в своем журнале, что, по словам пациента, депрессия началась за чашкой кофе в полицейском управлении Кальмара, когда на мосту горел человек.

Итак, Валландер сидел в полицейском управлении Кальмара и пил кофе, усталый и очень подавленный. Тем, кто видел его в эти полчаса, когда он сидел над своей чашкой, казалось, что он в прострации и совершенно недоступен для общения. Или, может быть, он просто глубоко задумался? Как бы там ни было, никто к нему не подошел, не составил компанию, не спросил о самочувствии. Странный истадский полицейский внушал почтение и робость. Его просто оставили в покое, меж тем как на мосту ликвидировали затор, а в полиции без передышки трезвонил телефон - газетчики, радио- и телерепортеры обрывали линию. Через полчаса Валландер неожиданно встал и попросил отвезти его к желтой вилле на Хеммансвеген. Когда автомобиль ехал по мосту, где все еще дымился «мерседес» Коноваленко, он смотрел прямо перед собой. Зато на вилле тотчас стал командовать, даже не думая о том, что дознание ведет следователь кальмарской полиции, по имени Блумстранд. Однако никто ему не препятствовал, и в ближайшие часы он развил небывалую энергию. И словно забыл про Коноваленко. Интересовали его два обстоятельства. Во-первых, кто владелец этого дома. Во-вторых, он непрерывно твердил, что Коноваленко был не один. Приказал опросить жителей соседних домов, связаться с таксистами и водителями автобусов. Коноваленко был не один, твердил он снова и снова. Кто был этот его спутник - мужчина или женщина, - который теперь бесследно исчез? Как выяснилось, все его вопросы пока оставались без ответа. Управление недвижимости и соседи давали крайне противоречивые сведения о владельцах желтой виллы. Лет десять назад тогдашний хозяин, вдовец по фамилии Яльмарсон, хранитель государственного архива, скончался. Его сын, который жил в Бразилии, представляя там, по словам некоторых соседей, какую-то шведскую фирму, даже на похороны не приехал. Для обитателей Хеммансвеген это было весьма беспокойное время, если верить тогдашнему начальнику отдела губернского совета в Крунуберге, а ныне пенсионеру, который сделал заявление от лица всех соседей. Поэтому они облегченно вздохнули, когда табличка о продаже виллы исчезла и прикатил трейлер с имуществом отставного офицера-резервиста. Сущее ископаемое - майор сконских гусар, немыслимый реликт минувшего века. Звали его Густав Ернберг, и общался он с окружающим миром дружелюбно и громогласно. Однако ж все опять встревожились, когда выяснилось, что большей частью Ернберг жил в Испании, где лечился от ревматизма. На вилле водворился его тридцатипятилетний внук, человек нахальный и бессовестный, который вовсе не заботился о соблюдении общепринятых норм поведения. Об этом Хансе Ернберге было известно только, что он занимался предпринимательством и появлялся здесь как бы налетами, в обществе весьма странных знакомых.