Белая львица

Три дня спустя, поздним вечером в среду, Ян Клейн наведался в Безёйденхаут к Миранде и Матильде. Не желая, чтобы «хвосты» последовали за ним в Йоханнесбург, он решил стряхнуть их еще в центре Претории. Нескольких простых маневров оказалось достаточно, чтобы запутать посланцев Схееперса. Но и после этого, уже направляясь по магистральному шоссе в Йоханнесбург, он все же внимательно поглядывал в зеркальце заднего вида. На всякий случай покружил в центральных торговых кварталах Йоханнесбурга и, только убедившись в отсутствии «хвоста», свернул в сторону Безёйденхаута. Визит посреди недели был весьма непривычен, тем более что он не предупредил по телефону. Для них это будет сюрприз. Неподалеку от нужной улицы он остановился у продуктового магазина, купил провизию на обед и около половины шестого был у цели.

Сперва он просто не поверил своим глазам.

Но потом осознал, что это правда: из калитки дома Миранды и Матильды действительно вышел на улицу мужчина.

Чернокожий.

Ян Клейн затормозил у тротуара, наблюдая, как этот человек идет в его сторону, но по противоположному тротуару. Он опустил солнечные щитки на лобовом стекле, чтобы тот его не увидел. А сам продолжал наблюдение.

И внезапно узнал этого человека, которого долгое время держал под надзором. Прямых улик разведка так и не нашла, но имела серьезные подозрения, что он принадлежит к наиболее радикальному крылу АНК, которое несло ответственность за целый ряд террористических актов в магазинах и ресторанах. Звали этого человека то Мартин, то Стив, то Ричард.

И вот сейчас он прошел мимо Яна Клейна и исчез.

Ян Клейн просто окаменел. В голове царил полный сумбур, нужно время, чтобы привести все в порядок. Но отступать некуда, подозрения, которые он упорно не желал принимать всерьез, оказались вполне реальны. В списке подозреваемых в конце концов не осталось никого, и рассуждал он правильно. Его предала Миранда. Это была правда, но совершенно необъяснимая. На миг нахлынула печаль. Потом пришел холод. Как будто температура стремительно падала по мере того, как росла ярость. В один миг любовь обернулась ненавистью. Ненавистью к Миранде, не к Матильде, потому что Матильду он считал невиновной, она тоже была жертвой предательства матери. Он судорожно стиснул руль. И едва подавил желание въехать прямо в дом, вышибить дверь и напоследок посмотреть Миранде в глаза. Но нет, он войдет в дом, только когда внешне будет совершенно спокоен. Бесконтрольное возбуждение - признак слабости. А слабости он не выкажет - ни перед Мирандой, ни перед дочерью.

Ян Клейн не мог понять. И эта непонятность бесила его. Он посвятил свою жизнь борьбе с беспорядком. А под беспорядком он разумел и все непонятное. Непонятное нужно истреблять точно так же, как и все другие причины растущего смятения и распада в обществе.

Он долго сидел в машине. Стемнело. Только полностью успокоившись, подъехал к дому. Заметил за шторой в большом окне гостиной легкое движение. Взял пакеты с продуктами, вошел в калитку.

Когда она открыла дверь, он улыбнулся ей навстречу. В эти краткие, едва уловимые секунды ему хотелось, чтобы все оказалось выдумкой. Но теперь он знает правду и должен выяснить, что за этим стоит.

Во мраке комнаты было трудно различить темное лицо Миранды.

- Вот заехал к вам в гости, - сказал он. - Решил преподнести сюрприз.

- Раньше такого не случалось, - заметила она.

Ему показалось, что голос ее звучит хрипло и чуждо. Хорошо бы разглядеть ее поотчетливее. Может, она догадывается, что он видел человека, вышедшего из дома?

В эту минуту из своей комнаты появилась Матильда. Молча посмотрела на него. Она знает, подумал он. Знает, что ее мать предала меня. Как иначе она может защитить ее? Только молчанием.

Он поставил пакеты на пол и снял пиджак.

- Я хочу, чтобы ты ушел, - сказала Миранда.

Сперва он просто не поверил своим ушам. Повернулся к ней с пиджаком в руках:

- Ты просишь меня уйти?

- Да.

Секунду он смотрел на свой пиджак, потом бросил его на пол. И ударил ее, со всей силы, прямо в лицо. Миранда потеряла равновесие, но не сознание. Прежде чем она успела подняться на ноги, он схватил ее за блузку и рванул вверх.

- Ты просишь меня уйти, - тяжело дыша, повторил он. - Если кто-то и уйдет, так это ты. Но и тебе никуда не уйти.

Он втащил ее в гостиную, швырнул на диван. Матильда хотела было помочь матери, но Клейн гаркнул, чтобы она не двигалась с места.