Базарное счастье

— Три цены?! А почем же она их продает?

— Она теперь до четыреста процентов поднимает. Хочешь больше денег — арендуй место, продавай сама. Другой товар брать не советую, можешь попасть. Эти юбки проверенные, я только с ними работаю.

— Я торговать не умею. Мне лучше этот товар твоей сестре в палатку сдать. Мне и триста процентов хватит, — загорелись глаза у женщины.

— Хочешь, я ей записку напишу. Найдешь двадцать восьмую палатку, дашь ей записку. Она тебе деньги тут же отсчитает. У нее торговля хорошо идет. Наличка всегда водится.

Не успела Валентиновна договорить, как к палатке подошли две ее напарницы с объемными сумками в руках.

— Вот эти юбки! — закричала одна. — Мы на них в прошлый раз триста процентов без труда взяли!

— Женщины, а вы куда товар возите?

— В Кемерово! — ответили они в один голос.

— В Кемерово?! Землячки, значит! — обрадовалась женщина.

— И вы оттуда?

— Да, я в больнице работаю медсестрой.

— Точно, а мы глядим — лицо знакомое!

— Бери быстрее, а то сейчас весь товар скупят, — быстро шепнула Валентиновна.

Женщина моментально достала спрятанные доллары и протянула их мне. Я под завязку загрузила ей юбок, а Валентиновна написала записку. Через несколько минут она, простившись с нами, ушла.

— Привет землякам-сибирякам! — крикнула Валентиновна ей вслед и, откровенно зевнув, спросила: — Ну что, Лора, сколько там у нас еще товара?

— Есть еще…

— Скоро распродадим. Видишь, как быстро мы с тобой клиента отоварили!

— У тебя талант.

Что поделаешь, жизнь заставляет. На пенсию нынче не погуляешь. Пошла следующего лоха искать. К обеду нужно распродаться. В два часа по телевизору передача хорошая «Играй, гармонь». Посмотреть хочется.

Еще через несколько минут Валентиновна привела нового лоха, радостно сообщив нам, что встретила земляка с далекой Находки. С ее помощью плохо скроенные юбки разлетелись буквально за час. Так же быстро разошелся и Маринкин товар, правда, случился один неприятный инцидент. К Валентиновне подошла какая-то женщина и сказала, что она возила купленные по ее наводке вещи в Тамбов, но нужной палатки там не нашла. Но к таким случаям Валентиновна всегда готова. Она заявила, что видит эту женщину в первый раз, что она коренная москвичка-пенсионерка, естественно, в Тамбове никогда не была и к торговле, естественно, не имеет никакого отношения. Женщина попыталась вызвать милицию, но по закону Валентиновну уличить не в чем. Она и в самом деле проживает в Москве и бизнесом, по крайней мере зарегистрированным, не занимается.

Мы скинулись с Маринкой по триста рублей и протянули их Валентиновне.

— Девочки, добавьте еще по сотке моим напарницам, — улыбнулась она, показывая на стоящих рядом женщин.

— Ладно, Валентиновна, мы тебе больше дадим. Считай, что премиальные получила, — сказала я, доставая двести рублей. Маринка сделала то же самое.

— Вот это другой разговор, — обрадовалась та. — Подругам по двести, а мне шестьсот. Нормальный приработок к пенсии. Сейчас в магазин сбегаю — и к телевизору. Если так каждый день зарабатывать буду, глядишь, миллионершей стану. Главное, чтобы у вас товар был, а уж я-то покупашку всегда приведу. Лохи вон как землякам радуются.

Мы еще раз поблагодарили Валентиновну и с облегчением посмотрели на пустые сумки.

— Я же говорила, что сегодня день в масть окажется, — улыбнулась Маринка. — И где ты только эту Валентиновну откопала?

— Таких, как Валентиновна, тут полбазара ходит.

Пересчитав вырученные деньги, я протянула несколько купюр Маринке и произнесла:

— Ты все равно рядом с кассами живешь, возьми на меня билет в Польшу. Вместе поедем.

Маринка, кивнув, сунула купюры в карман.

— Денька три отдохнем и поедем. В нашей работе отдых тоже необходим.

— Вечером созвонимся.

Попрощавшись с Маринкой, я направилась в небольшое базарное кафе, чтобы немного перекусить. Есть захотелось зверски. Заказав картофельное пюре с котлетой, я тут же набросилась на еду. Через несколько минут дверь в кафе распахнулась, и на пороге появился необъятных размеров мордоворот с неприятной физиономией. Окинув взглядом полупустой зал, он смачно сплюнул на пол и бесцеремонно уселся рядом со мной. Собираясь встать, я быстро отодвинула тарелку.