Запасная жена

В груди спасателя торчала рукоятка ножа. Кто-то вонзил в его грудь нож по самую рукоятку. Кто-то вонзил нож…

ГЛАВА 5

Бросившись в дом, я добежала до лестницы и закричала что было сил:

— На помощь! На помощь! На помощь! Там спасателя убили! Быстрее на помощь! Скорее! Люди!!!

Я и сама не понимала, почему звала именно на помощь, ведь спасателю помощь уже явно не требовалась. Уж если кому из нас и требовалась помощь, то мне, и причем незамедлительная.

В доме по-прежнему было тихо, и никто не отреагировал на мой крик. Метнувшись вверх по лестнице к спальне Анатолия, я вдруг упала, до крови расшибла колено, но, не обращая внимания на дикую боль, которая буквально парализовала мою ногу, побежала дальше в надежде как можно быстрее хоть кого-нибудь разбудить.

— Толя! Толя! Беда! Толя!!!

Добежав до дверей спальни, где расположился Анатолий, я беспрепятственно распахнула дверь и встала как вкопанная. В спальне никого не было. Кровать не бьша даже расстелена, без единой складки. Значит, Толя еще не ложился. Значит, он где-то в другой комнате. Это повергло меня в еще большую панику. Я принялась бегать по всем комнатам, открывать двери в поисках хоть какой-нибудь живой души.

— Эй, где вы все? Где? Эй?! Есть кто живой?! Ну хоть кто-нибудь здесь есть живой?! Толя, ты где?! Толя?!

Пробежав два этажа, я спустилась на первый и громко зарыдала. В доме по-прежнему было тихо, и мне показалось, что дом пуст. При этой мысли у меня поплыло перед глазами и заныло там, где находится сердце. Открыв очередную дверь на первом этаже и в очередной раз не найдя в комнате никого, я почувствовала, что силы окончательно меня покидают и меня куда-то уносит. Схватившись за дверную ручку, я попыталась справиться с головокружением и ощутила, что мне просто не хватает воздуха. Быть может, у меня случился сердечный приступ? Или я для этого еще слишком молода?! А затем… Затем перед глазами окончательно поплыло, а в ушах появился какой-то странный, незнакомый мне ранее звон.

Когда я открыла глаза, я увидела перед собой несколько расплывающихся лиц и почувствовала запах нашатыря. Буквально через несколько секунд эти лица начали выглядеть более отчетливо и у них появились уже знакомые очертания. Увидев сидящего рядом со мной перепуганного Анатолия, я облизала пересохшие губы и почувствовала страшную жажду.

— Пить. Я хочу пить.

Девушка по имени Лена приподняла мне голову и напоила меня водой.

— Ну вот и румянец появился, — ласково сказала она и потрепала меня по щекам. — Вы всех напугали. Лежали совершенно без чувств, а цвет лица был такой, что мы грешным делом подумали, что вы вряд ли живы.

— Что со мной было?

— Обморок.

— Обморок?

— Это был всего лишь обморок, но нам с трудом удалось привести вас в чувство.

Когда с помощью Анатолия мне все же удалось сесть, я поправила волосы, посмотрела на слегка напуганных арабов-слуг, дождалась, когда они уйдут, и перевела свой взгляд на Анатолия и сидевшую рядом с ним Лену.

— А где вы были? Я вас везде искала.

— Я спала в своей комнате, — слегка растерялась от моего вопроса девушка.

— Но я обегала весь дом.

— Моя комната на первом этаже. Вы до нее просто не добежали.

— Но я так громко кричала…

— Простите, но я почему-то ничего не слышала…

— А ты где был? — В моем голосе появились нотки, близкие к истерике.

— Я парился в сауне.

— Но ведь ты же сказал, что идешь спать.

— Я уложил спать тебя, но это еще не означает, что я лег спать сам.

— А почему только меня?

— Я уложил тебя спать, чтобы ты по-человечески выспалась.

— А сам пошел париться?

— Да, а почему бы мне не пойти?

— Я бы могла пойти с тобой…

— Я же сказал, что мне очень хотелось, чтобы ты выспалась. Я попарился, немного поплавал в крытом бассейне, зашел в дом и увидел тебя, лежащую у входа в гостиную. Что с тобой приключилось? Почему ты потеряла сознание? Почему ты не легла спать? Почему?

— Я бегала… Я звала на помощь… Я кричала… Но в доме никого не было. В доме было пусто! — От испытанного кошмара, несправедливости и беспомощности я почувствовала, как у меня на глаза накатились слезы.

Видимо, Лена подумала, что мои упреки обращены больше к ней, чем к Анатолию, и нервно принялась кусать ногти.