Рассмешить богов

– Да у него челюсть сломана, – охотно откликнулась добрая отшельница. – Мы тут вблизи еле разбираем, что он хочет сказать, а до вас бедняга вообще не докричится.

– Так на кой ему тогда телефон? – рассердился спасатель.

– Письмо хочет послать родственникам, чтоб не переживали.

– Нет у меня телефона, – мстительно заявил Ежов, хотя на самом деле телефон у него был. Мало ли с кем и о чем собирается говорить подозрительный дед Макс, лучше не давать ему такой возможности. – Только казенная связь в кабине. Да пусть не переживает, его родственникам мы сообщим первым делом, и кого-то даже лично привезем, раз он так хочет.

– Тогда не задерживайтесь, летите давайте. А то у него тут много чего сломано.

– Бред какой-то… – проворчал себе под нос младший коллега и направился к спасательному катеру. – Полетели, пока дракон не проснулся.

– Действительно… – Ежов остановился и окликнул: – Эй, отшельницы! А что вы будете делать, когда дракон проснется? Мы-то улетим, а вы с этим контуженным дедом?

– Это наш дракон, – охотно разъяснила дама с ружьем. Просто так, непринужденно. Дракон у них, видите ли, свой собственный. И «Веселый Роджер» на крыльях нарисован, наверно…

– Вовчик, – несмело окликнул напарник, когда за ними задвинулась дверь, – а что же мы Главному скажем? Так и объясним, что на нас напали «смиренные отшельницы» с мечом и допотопным ружьем и грозились натравить своего ручного дракона? Он же нас за идиотов примет…

– Сам знаю, – огрызнулся старший товарищ, который действительно прекрасно сознавал, как будет выглядеть их рассказ об одноглазой бандитке и ее невидимой подружке. – А что делать? Беспристрастно изложим факты, а выводы пусть Главный делает сам. Если как-то можно спасти положение, пусть еще что-то хитрое придумает. Одно тебе скажу: на глазах у родственников добивать Макса я не возьмусь.

Примерно в этот же момент Макс Рельмо, провожая взглядом взлетающий диск, произнес:

– Соврал, паразит. Был у него телефон. Теперь ясно, зачем он сюда прилетал. Интересно, теперь они откажутся от своей идеи или все-таки попытаются добить?

– А если попытаются? – испугалась Ольга. – Мы можем вас как-то защитить?

– Что ж вы раньше не сказали, что он прилетал вас добить? – поддержала ее здравомыслящая королева. – Если б мы точно знали, что это враги, мы б этих ребят взяли в заложники, пусть бы они со своим начальством связались и передали…

– Не помогло бы, – вздохнул Макс. – Даже если Вовчик лично готовил мой катер перед вылетом, им пожертвуют. Легко. Лучше скажите, сколько времени нужно вашему дракону, чтобы проспаться?

– В тот раз мы гудели до трех ночи, – с готовностью принялась высчитывать «невестка», – и откушал наш герой примерно столько же, как и сегодня, только не за один глоток. А когда нас король распинал пол-одиннадцатого, Хрисс так и не встал, потому что ему было очень плохо. Но проснулся. Значит, часов семь-восемь ему надо как минимум. Употребил он с самого утра, еще семи не было, а сейчас уже часа три, если не больше… Скоро проснется, наверно.

– Но никто не гарантирует, что он будет в состоянии взлететь, не говоря уж о том, чтобы сражаться, – добавила королева. – Также никто не гарантирует, что он будет в своем уме и станет нас защищать, а не схватит в зубы и не потащит к хозяину.

– Последнее можно поправить, – пообещал Макс, искренне надеясь, что до этого все-таки не дойдет. Сломать чужое заклинание, связанное, по всей видимости, со сферами Разума и Смерти, он сумеет. Возможно, у него даже хватит на это сил. Но вот что от него самого останется после такого подвига, старый шархи предпочитал даже не представлять.

Как бы в подтверждение его догадок, что на сегодня благоволение удачи исчерпано, со стороны пляжа донесся жалобный вой:

– Ой, плохо мне… ой, кто-нибудь… Хозяин! Где вы?!

Глава 19

– Ай-ай-ай! – сказал Пух. – Вот что получается, когда чересчур заботишься о Слонопотамах!

А. Милн

Хозяин никак не мог бы ответить страдающему дракону, поскольку находился в этот момент не просто далеко, а совсем в другом мире. А так как до открытия портала оставалось целых четыре часа, тоскливо выслушивал теоретическую лекцию наставника на тему «Что с тобой произошло и почему следует радоваться, что не вышло хуже». За которой должен был неминуемо последовать подробный разбор ошибок ученика и, возможно, очередное укорочение хвоста.