Фамильные ценности

Когда появился капитан, он выжидающе взглянул на инспектора, но ничего не смог прочесть по выражению его лица — лицо инспектора вообще редко выдавало его истинные душевные движения. Его присутствия оказалось достаточно, чтобы капитан понял: что-то произошло.

— Они вышли на связь? — спросил он.

— Да. Требуют восемь миллионов. Как я понял, требование сопровождается обычными инструкциями, но боюсь, ничего кроме суммы я сообщить не смогу. К сожалению, они отказались от моих посещений.

— Не стоит так быстро расписываться в бессилии. Первая весть от похитителей всегда вызывает у семьи шок, испуг. Так тем больше причин обратиться к вам, раз дело дошло до выкупа.

— Нет, они не обратятся, у них там детектив. Он сможет им помочь.

— Он разговаривал с вами?

— Нет.

— Откуда вам стало известно, что потребовали выкуп?

— От подруги графини. Она сказала бы больше, если бы этот детектив ее не запугал.

— Вам показалась, что ее можно запугать?

— О нет. К тому же дочь всегда там. Подруга хотела, чтобы я присутствовал, а другие — нет, поэтому я ушел. Она должна делать вид, что согласна с ними, или же они будут держать ее в полном неведении. Надеюсь, ничего страшного пока не произошло. Ей не следовало так открыто возражать, как сегодня.

— Она, видимо, туго соображает…

— Не знаю… Конечно, она расстроена, поэтому…

— Как зовут подругу? Инспектор заглянул в блокнот:

— Графиня Элеттра Кавиккьоли Джелли.

— Ах, да. Фусарри упоминал ее как возможный контакт. Очень богатая женщина. Подождете в офисе, пока я здесь закончу? У меня появился список имен, я хочу передать его вам. Необходимо сосредоточиться на поисках наводчика.

Кто стоит за похищением, сомневаться почти не приходилось, поскольку Салиса из числа подозреваемых исключили. Но лучше было бы, чтобы этим подозреваемым оказался Салис: тогда не пришлось бы искать сообщников за пределами общины сардинцев. А Пудду не только долго жил на континенте, он забыл, что он сардинец, и не следовал традициям, у него было множество сообщников, и можно было исключить лишь враждебные кланы и закадычных друзей, которые сейчас находились в тюрьме.

Люди капитана составили список. Учитывая важность и высокий риск работы, они включили в него всех, кто уже работал с Пудду прежде и кто имел опыт в делах с похищением. Потом список сократился, поскольку из него исключили тех, кто в настоящее время отбывал срок, а также получивших досрочное освобождение и регулярно отмечавшихся в участке. Исключили и тех, про кого было точно известно, что они находятся где-то в другом месте. За остальными велось тайное наблюдение, следили и за всеми подходами к лесу, где Пудду мог прятать свою жертву. Последнее было особенно трудно, поскольку никто точно не знал, кого и где искать. Должна, конечно, существовать какая-то связь между укрытием и внешним миром. Кто-то должен доставлять провизию и воду, передавать информацию. Однако если бы карабинеры даже и заметили посыльного, любые их действия могли бы поставить жертву под удар, увеличивая риск для ее жизни.

Зато без всяких опасений можно было арестовать наводчика, того, кто являлся связующим звеном между Пудду и его жертвой, потому что через посредника он уже наверняка договорился о своей доле. Наводчик, правда, может и не знать имени исполнителя. Тем не менее он станет ценным свидетелем для следствия, ведь этот человек, имеющий доступ к Брунамонти, мог контактировать с Пудду только во время тюремного заключения. Вот этот неизвестный человек и находился в центре паутины, которая тянулась к некоторым именам из списка.

До последнего момента ни следователи через своих информаторов, ни инспектор в результате бесед с семьей не смогли выявить даже ниточки, ведущей к этому человеку.

— Откровенно говоря, Гварначча, — признался капитан, — я больше надеюсь на вас, чем на них. Как насчет графини Элеттры Кавиккьоли Джелли? Я так полагаю, она близкая подруга похищенной, и, если она была там, как вы говорите, значит, она собирается обеспечить добрую часть выкупа. Лондонский детектив… как же его зовут? Бентли… заставит ее держаться настороже, поэтому я предпочел бы не начинать с ней никаких официальных переговоров. Возможно, она упомянет последнего приятеля дочери или обиженного сотрудника синьоры Брунамонти, быть может, работника мастерской. Как вы думаете?

— Если дадите мне ее адрес, я с ней встречусь. Сотрудники…