Венчание со страхом

— Они его слушают беспрекословно. Он может их заставить, как — не знаю, но может. Я сама в этом, Саша, убедилась. Тебе бы обязательно надо с ним переговорить. Вообще, попытаться найти общий язык с этими ребятами. Они не такие уж плохие, право слово.

— Вот она где у меня сидит, эта кодла бензиновая. Взять бы всю эту рвань да в какой-нибудь приемник-распределитель сплавить. Чтоб и духом их в моем районе не пахло. Только разве это сейчас возможно?

— Саш, там еще одна подробность есть странная. Я только не пойму, к чему она, — снова заторопилась Катя. — Акела выгнал из стаи какого-то парня. За что — непонятно. Тот якобы что-то делал для Крюгера за деньги. Когда Акела и Жукова в этом же обвинил, тот прямо взбеленился, так Кораблина рассказывала. Это не о наркотиках речь, а о чем-то совершенно ином.

— Ладно, разберемся. Ты завтра где будешь? В главке? Ох ты, завтра же суббота — я и забыл.

— Я в Каменск приеду, я Кораблиной обещала.

— Ну, может, и я к вам подскочу. Посмотрим. Все, Катюша, спасибо за информацию. Если карты лягут в масть — увидимся.

Домой Катя вернулась в начале седьмого. Тихо открыла дверь ключом. В комнате, как всегда, грохотал телевизор. А в ванне лилась вода. Кравченко фыркал там, как морж, и что-то голосисто распевал. Катя, чувствуя тяжелую усталость, упала в кресло, мельком взглянула на экран: шла старинная шахтерская эпопея «Большая жизнь». Вадька любил «древние» фильмы. Любил он и кое-что другое.

Она с внезапной злостью наклонилась, выгребла из телевизионной тумбы груду видеокассет. Среди ее личной избранной коллекции попадались и прибретения В. А. Кравченко согласно его грубому солдафонскому вкусу: сплошные Шварценеггер, Брюс Уиллис и Скорцезе.

Она медленно перебирала кассеты: ага, так и есть. Вытащила из пестрой коробки «Кошмар на улице Вязов» и с наслаждением грохнула его об пол.

— Ты чегой-то, а? Чего бузишь? — Над ней склонился улыбающийся Кравченко — мокрый после душа, свежий, отдохнувший, весь такой душистый от туалетной воды и гладко выбритый.

Катя посмотрела на него снизу вверх и снова с силой брякнула кассетой об пол, стараясь разбить ее пластмассовый корпус. Так уже было с ней однажды, когда два года назад она случайно узнала, что Вадька изменил ей с какой-то кикиморой-секретаршей. Катя тогда со злостью расколотила голову своей лучшей куклы, хранимой еще с оных времен в шкафу. Расколотила — и на сердце тут же полегчало. Так и теперь…

— Ой, это ты Фредди Крюгера курочишь! Ты чего? Отдай мне мой любимый кошмарик, — Кравченко, смеясь, пытался отнять у нее кассету.

— Дай мне его! Дай сейчас же эту гадость! Чтоб его тут не было!

— Ну, на, на. Что это с тобой? На — сломай, сломай, отведи душу. Ой, больно же! Мне-то за что?

Катя выдрала пленку из корпуса и порвала ее на клочки. Все. Она тяжело дышала.

Кравченко опустился на пол рядом с креслом. Взял ее за руки. Отшвырнул растерзанную кассету.

— Что случилось? — спросил он тревожно.

Катя, точно заводная машинка, начала повторять все, уже рассказанное Сергееву.

— Ясно, ясно. Ну, пойдем, кофейку попьем. Я там кое-что вкусное купил, тортик у нас имеется. Пойдем, — он вытащил ее из кресла и, не успела она воспротивиться, поднял на руки, взяв курс на кухню, по дороге наступив на «Кошмар», сплющил его в лепешку.

Выслушав ее до конца, Кравченко сделал резюме голосом, не терпящим возражений:

— Ты не беспокойся ни о чем. Завтра мы все туда нагрянем, в этот твой затхлый городишко. Пора, ой пора навести там железный порядок. Арбайтн унд дисциплин. А то развели, понимаешь, героин еще — деревня несчастная. Я сейчас Сереге звякну. Зря, что ль, князь справочник по этой отраве наизусть вызубрил? А заодно и выходной на природе скоротаем. Витька нас на шашлыки сто раз уж звал. А Крюгера этого… Да пусть только попадется он мне, я ему ноги на… как болты откручу

— Не хвастайся и не груби. — Катя тут же вспомнила Акелу: господи, господи!

— Ну не буду. Пардон, забылся. Эх, Катька, давно ты моим самообразованием не занималась. Одичал я тут совсем. Все ты на работе, на работе, все сердитая какая-то, — он потянулся к ней через стол, только посуда зазвенела. — А я тут… без тебя… совсем… как беспризорный.

Его чашка опрокинулась, кофейная лужица расползлась по скатерти, закапало на линолеум. Но никто этого не заметил.

Глава 33

ГОСПОДИН КРЮГЕР. ВСТРЕЧА НА ЛОНЕ ПРИРОДЫ

Катя еще с вечера решила отправиться в Каменск как можно раньше. И, как водится по закону подлости, проспала. Кравченко — тот и в ус не дул: «Ну чего ты суетишься? Что туда мчаться-то ни свет ни заря?» Пока позавтракали, пока дозвонились до Мещерского, пока Кравченко съездил на автозаправку — время подошло к полудню. По дороге останавливались чуть ли не у каждого магазина — не ехать же к Павлову на шашлыки с пустыми руками. Кравченко деловито сгружал в багажник сумки, где звякали бутылки.