Венчание со страхом

— У тебя что-то много знакомых, Катерина Сергеевна. Слишком.

— Мещерский — друг детства. Он мне как брат. И ты не вздумай его там сейчас терзать. Он ни при чем, наоборот, он нам помочь хотел.

— Чем? — Колосов поднялся медленно и тяжело, как Атлант, взваливающий на себя непосильную ношу. — Вот и продолжение истории. Дождались. Словом, если уж делать, то делать плохо. Так — нет?

— Не знаю. Ты о чем это?

— Так, ни о чем.

— Можно мне с тобой?

— Нет.

— Но мне нужно, я хочу посмотреть на место происшествия!

— Ешь вот лучше. Ты же не обедала.

— Что? Есть? Сейчас?

Он осушил залпом чашку кофе, словно стакан водки! хлопнул. Звякнул чашкой о блюдце.

— Ешь. Сосиски стынут, — и двинулся прочь.

Катя осталась одна за его столом. Взяла вилку, поковыряла салат, разломила сосиску. Помидоры дали сок, и в них не хватало соли. «Бедный Сережка, как он там сейчас?» Картофельное пюре оказалось водянистым на вкус. А вот творожная ватрушка удалась на славу.

В Музее антропологии уже работала оперативная группа из окружной прокуратуры, УВД округа и сотрудников отдела убийств МУРа. Последних Колосов знал преотлично. Они его тоже.

Балашова находилась в том самом зале, где Никита видел те самые разбитые черепа. Лежала навзничь в метре от окна. Бежевое платье ее задралось, обнажая сухие; жилистые ноги в багровых прожилках вен. Правый рукав был вырван и валялся у батареи.

— Ей наносили удары вот этой штукой, — сообщил Колосову Михаил Стрельников — коллега-муровец и давний знакомый. — Найден на полу возле тела. Это местный экспонат. Взяли, видимо, вон с той витрины, что у входа.

— Это рубило, — Никита с ненавистью рассматривал окровавленный, уже упакованный в целлофан камень. — Но другой формы. Не мустьерский.

— Какой-какой?

— Не тот, что были использованы им прежде, в; наших случаях. Те были пирамидальные, с заостренным концом. Понимаешь? А этот округлый. На этот раз он обошелся подручным средством. Сюда обезьян не привозили? — неожиданно для самого себя спросил он.

— Обезьян? Каких это? Откуда? Из зоопарка, что ли? — Стрельников слегка наклонился, словно дивясь: а ты трезвый вообще-то, братец?

Никита кивнул: мол, погоди, не записывай меня в шизики, и вышел в коридор, где под охраной нескольких до зубов вооруженных сотрудников группы захвата окружного УВД, поднятых по тревоге, ожидали перепуганные сотрудники института. Никита отыскал глазами тех, кто ему был нужен. Итак, парад-алле: Званцев, Суворов, Павлов, рядом с ним какой-то невысокий парень с надменным лицом и щегольскими усиками, наверняка Катин друг детства, вот Родзевич, вот Пухов и… вместе со следователем прокуратуры в конце коридора появился Ольгин — бледный, с прилипшими ко лбу темными волосами, с пятнами пота на груди и под мышками, ярко выделяющимися на рубашке цвета хаки.

Вопрос насчет обезьян Колосов шепотом задал Пухо-ву и, получив отрицательный ответ: «Не привозили, что вы, зачем?», облегченно вздохнул и вернулся на место происшествия.

— Самое удивительное, что деньги целы, — сказал Стрельников. — У них же день зарплаты сегодня, поэтому тут так много народу. Когда нам сообщили о случившемся, мы думали — налет, разбойное нападение с убийством. Но оказалось, все на месте. Часть денег уже раздана — мы по ведомостям проверили, часть в сейфе целехонька. Денег почему-то не тронули. А ведь именно погибшая была тут вторым после бухгалтера материально ответственным лицом, у нее и дубликаты всех ключей хранились, в том числе и от сейфа.

— Ему деньги не нужны, он бессребреник. — Никита опустился на колени рядом с телом Балашовой.

Ей размозжили череп. Седые волосы растрепавшейся прически стали красными. Тут и там белели осколки костей.

Осмотр трупа проходил под руководством судмедэксперта. Колосов совещался с ним по каждой обнаруженной мелочи. Особое внимание просил обратить на возможное удаление у потерпевшей мозгового вещества.

— Нет, сейчас ничего пока по этому поводу сказать не могу, — хмурился эксперт. — Вскрытие покажет.

— Удар ей нанесли сзади?

— Видимо, так. Она стояла у окна. Кто-то подошел и ударил ее тем камнем или рубилом, как вы говорите. Странный предмет. Странное место. И странное убийство, — эксперт был мрачен. — Ведь он перевернул ее и нанес удары в лобный отдел, затем бил по лицу. Видите, куда кровь брызнула?

— А на него при этом кровь должна была попасть?