Улыбка химеры

— Думаю, что не я его убил.

— А кто? — спросил Биндюжный. — Догадываешься?

— Тот, кому это надо было. Зря такие вещи не делают, — резонно заметил Песков.

— Салютов-младший мог прикончить старика? — спросил Колосов.

Песков пожал плечами, что скорее всего означало: мог, но зачем ему?

— Этот ваш пит-босс Жанна Марковна что за птица? — продолжал спрашивать Никита.

— Царь-птица. Умная баба. И зарабатывает как министр.

— Замужем она?

— Нет вроде.

— Но кто-то у нее есть? В казино что об этом говорят?

— Не вникал. Не интересно.

— И все же ничего необычного, странного не случилось в тот вечер перед убийством, не припомните? — Колосов чувствовал: этот его вопрос — последний.

Песков покачал головой — нет.

Он пошел проводить их до калитки. От мороза снова захватило дух. И кавказская овчарка, вновь посаженная на цепь, ярилась сильнее прежнего.

— Ладно поговорили, Михаил Романович, — сказал Никита, стоя у калитки. — Однако со следователем насчет пистолета вам еще предстоит разговор. Так что, если какие боезапасы с армии есть... Ну, патроны или еще что покрупнее, очень советую...

— Дома-то не держи арсенал, — хмыкнул Биндюжный. — А лучше сдай. Все одно в нашем районе не продашь. Узнаю — посажу.

Песков открыл калитку. Они уже садились в машину, как он вдруг сказал:

— Насчет странного вспомнил. Было кое-что.

Только не перед убийством, позже. Когда Тетерина в туалете мертвым нашли, шум в вестибюле поднялся. Я там был, охранник, Китаев. И Марина Львовна сверху вдруг примчалась. Спрашивала — кто застрелился.

— Сноха Салютова? А что тут странного — женщина ж, они всюду нос свой суют, — заметил Биндюжный.

— Вы бы слышали, как она голосила, — ответил Песков. — Я с ней рядом стоял — видел. На ней лица сначала не было, белая, как покойник. А как сказали, что это Тетерин, вроде отошла.

— Часто она бывала в казино? — спросил Колосов.

— Прежде частенько. А как муж разбился — ни разу за два месяца. Только вот на эти сороковины.

Глава 13

АНАЛИТИКИ

Обухов сдержал слово. И объявился после обеда.

На обратном пути Никита и Иван Биндюжный обсуждали все «за» и «против» «наружки» за казино. Биндюжный как энтузиаст своего дела был, естественно, категорически «за», утверждая, что хуже все равно не будет и что, установив за «Красным маком» негласное наблюдение, они хотя бы поимеют собственное представление о том, кто туда приезжает.

Колосов вроде тоже был «за». Но вопрос упирался в трудности, И первой была именно «негласность». Казино занимало собственную территорию с собственной квалифицированной охраной. К тому же и здание, и парк, его окружающий, располагались на самом шоссе, вдали от жилых массивов. Единственным способом слежки за подъездной аллеей в этой ситуации была слежка с машины, припаркованной на обочине шоссе. Но скрыть такую длительную парковку, что называется, «в чистом поле» от глаз службы безопасности казино вряд ли было возможным.

Вторая трудность заключалась в нервных затратах. Причем затраты эти выпадали как раз на долю начальника отдела убийств. Для того чтобы выбить, например, лимит на недельное наблюдение за объектом, он должен был исходить вдоль и поперек весь главк, чтобы заручиться нужными визами начальства. А это самое хождение по кабинетам было для Колосова нож острый.

Биндюжного он подвез к самому отделению. Они только хотели где-нибудь перекусить (Биндюжный уже соображал насчет «пивка»), как вдруг Никите на мобильник позвонил начальник спецотдела "А" и заявил как отрезал:

— Приезжай. Через час жду.

Колосов подумал, что гора, то есть РУБОП, никогда, ну просто никогда сама не идет к Магомету! Однако столь быстрая реакция и оперативность Обухова были столь необычным явлением, что он невольно призадумался. Какой-то корыстный интерес параллельной структуры здесь явно присутствовал. Какой же?

Пришлось снова пересечь Кольцевую и затем полстолицы, прежде чем добраться до новехонького здания РУБОПа. А потом ждать, пока подозрительный дежурный проверит предъявленное удостоверение и решится наконец открыть бронированную дверь, которой с некоторых пор РУБОП и отгородился наглухо от полного опасностей и угроз внешнего мира.

За дверью оказалась еще и стальная решетка, как в настоящей тюрьме. Никита, минуя все эти несокрушимые форпосты, подумал с грустью: кто же в этом здании кого больше боится — мыих или они нас?