Улыбка химеры

— Не говори пошлости! И потом... она ведь тоже красива?

— Недурна. Даже очень недурна.

— А может, Салютов в нее влюбился? — сказала Катя. — Он еще далеко не такой старик, как ты его тут описываешь. И вообще, любви все возрасты покорны. Ладно, что тут гадать. Давай вместе смотреть, как ты говоришь, этих загадочных женщин. Хотя не знаю, не знаю, Никита... В физиономисты-угадыватели, ясновидцы и психоаналитики я точно не гожусь.

— Ну, и чудненько. — Колосов легко поднялся со стула. — Значит, жди моего звонка. Думаю, завтра и начнем. Ты, пожалуйста, никуда не отлучайся и домой после работы не торопись. Если что-то у нас получится, это будет чистая импровизация.

Катя недоверчиво пожала плечами: она совершенно не представляла себе ни свою задачу в предстоящей операции, ни своей роли. Импровизация... Ну как, скажите, пожалуйста, можно разобраться в незнакомом человеке — тем более в молодой красивой женщине, кинув на нее лишь беглый взгляд?

Глава 22

ОПЕРАЦИЯ «БЛОНДИНКА»

Намек на чистую импровизацию не давал Кате покоя. Всю ночь она не сомкнула глаз, ворочаясь с боку на бок. И все думала, думала. Но нет, не темные тайны «Красного мака» волновали ее сердце, не загадочные убийства и даже не хитросплетения грядущей оперативной комбинации. Нет, вопрос, лишающий ее сна и покоя, был гораздо тоньше: если все окажется и правда импровизацией чистой воды, что в таком случае следует надеть?

Кравченко видел сорок седьмые сны, когда Катя (было ровно полпятого утра), вконец измученная думами и сомнениями, тихонько соскользнула с супружеского дивана, на цыпочках подкралась к шкафу, извлекла со дна его спортивную сумку и приступила в кромешной темноте к ревизии своего гардероба.

Идея, осенившая ее, была проста, как все гениальное: надо взять с собой побольше вещей, а там, исходя из ситуации, выбрать наиболее подходящее. Ведь костюмчик — это половина успеха оперативной работы! Сначала на дно сумки лег спортивный прикид (на случай, если импровизация с Таураге приключится где-нибудь за городом, на лоне природы). Затем Катя упаковала деловой костюм (для офиса), затем настала очередь вечерних туфель и платья, на домашнем жаргоне называемых «драгоценным В.А.»: «не то чтобы супер, но все же — ах». Слегка задумалась Катя над батником и длинной юбкой — брать, не брать? И тут точно по волшебству в комнате вспыхнул свет: разбуженный Кравченко включил ночник.

— Так, — изрек он, — как прикажете понимать? Развод и девичья фамилия?

— Представляешь, что-то вдруг проснулась... не спится, и вспомнила, что гору вещей в чистку надо тащить, — Катя скоренько закрыла «молнию» на сумке, — и твои тоже вещи... А утром я бы точно впопыхах забыла, ворона. Ну, и решила встать и сразу собрать все. Я тебя разбудила, да? Бедненький. Ну прости. Спи, рано еще — жуть, я сейчас сама лягу.

Кравченко заворочался на диване. Откинул одеяло.

— Ну, что еще такое? — строго повысила голос Катя. — Что такой недовольный вид, а?

— Ничего себе! Просыпаешься среди ночи, а жена — пожалуйте, тайком вещи пакует. И еще моим видом недовольна.

— Я же объясняю — это все в чистку. Ну, Вадичка, — Катя вернулась в кровать, нырнула под одеяло, притянула Кравченко к себе.

— Правду, Катька, иначе убью. Одну только правду. Куда собралась?

— Никуда. Это для дела маскарад, — вздохнула Катя, еще теснее прижимаясь к родной широкой груди «драгоценного В.А.». — Убийства у нас. Два уже. Какая-то история паршивая. Меня наши попросили с одной стороны свидетельницей поработать.

— Где убийства?

— В каком-то казино «Красный мак», — ответила Катя.

— Это который на Рублевке? — Кравченко присвистнул, из чего Катя заключила, что про место это он слышал. — А что за свидетельница?

— Сестра одного из убитых и подружка одного из подозреваемых. Представляешь — коктейль страстей? И в казино она вхожа. Ну, сам понимаешь, Вадичка, с такой познакомиться, чтобы в контакт войти, выглядеть надо соответственно. Не полосатым жирафом. Для того и вещи на работу беру. Сама не дотащу столько, ты уж, пожалуйста, подвези меня утром, ладно?

— Ты бы еще больше чемодан набила. Ну, девки, даете! — Кравченко снова присвистнул. — Когда же тебя домой сегодня ждать?

— Понятия не имею, скорее всего задержусь. — Катя доверчиво поцеловала Кравченко в шею. — Спи, золотко, рано еще. Потуши свет.

Кравченко погасил ночник.

— Ненормальная, — сказал он, — авантюристка.