Пир на закате солнца

Сын…

Моя кровь…

Москалев глянул на себя в зеркало: ну, что же ты? На войне не боялся, а дома труса празднуешь? Кто разберется в этом, кроме тебя?

– Где он? – спросил он у жены, выходя из спальни.

– У себя.

Он ждал, что она последует за ним наверх, к Даниле. Наверное, раньше она бы так и сделала. Вечные ее причитания: «Витя, Витя, он же еще ребенок, пожалуйста, держи себя в руках…» Но Регина только молча проводила его взглядом, стоя на пороге кухни.

За ее спиной гудела посудомоечная машина.

Москалев ждал, что и в комнате сына тоже будет шумно – телевизор гремит, компьютер – на полную катушку. Но экран и монитор были темны.

Данила встретил его у двери, услышал, как отец поднимается по лестнице.

– Чем занимаешься?

Он показал ладони.

– Я спросил, чем ты занимаешься?

– Ничем.

Москалев прошелся по комнате. Пыль… такое ощущение, что тут не убирались несколько дней. Ну да, Нади-то… Макаровны теперь нет. А жена… Что же это она и не заглядывает сюда?

Он сел на диван.

– Надо поговорить.

Данила молчал.

– Я не сержусь на тебя. Ты это запомни. – Москалев вздохнул. Трудно-то как, а? Был бы он солдат-новобранец, было бы легче во сто крат. И слова бы нашлись тут же подходящие. А тут ведь малец, двенадцать лет всего, сын… мой сын… моя кровь… – Я не сержусь. А мать – ты же видишь, она извелась вся. И эта еще беда с тетей Надей. Ты понять должен, что… В общем, поговорим, сын, серьезно.

– Я ничего не помню. – Данила смотрел в окно.

– Я твой отец и должен понять. Тебе что, плохо здесь было – со мной, с матерью?

Как от стенки горох. Никакой реакции. Или, может, подход неправильный?

– Столько людей занятых, взрослых, у которых дел невпроворот, из-за тебя все бросили, поисками твоими занялись. Ты это понимаешь? В какое положение ты меня поставил? А когда ты вернулся…

– Не надо было возвращаться.

Москалев вздрогнул. Или ему показалось? Эту фразу произнес не Данила, а кто-то совсем другой, незнакомый.

– Это что еще за новости? Я тебя спрашиваю: тебе тут что, плохо с нами? Может, в школе что? Ты в Питер хотел вернуться? Но это же блажь, ребячество. А ты уже взрослый парень, мужик. Это дошкольник нюни распускает по каждому пустяку, а ты-то уже вон какой вымахал. Скоро в училище военное будешь поступать.

Ничего в ответ, никакого отклика.

– Будешь как я, как отец твой. Думаешь, мне легко было? Совсем нелегко, но я не распускался, у меня цель в жизни была. Знаешь, какая цель?

Данила, смотревший в окно, обернулся. Что-то мелькнуло в его глазах – искорка интереса.

– Когда война кругом, тогда проще, – сказал он.

– То есть?

– Проще, папа.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Бросили гранаты в бункер… Ну в тот… ты знаешь… Столько крови сразу… И на ветках даже: помнишь, что на ветках висело, папа?

– В какой бункер?

– В тот… ты знаешь где, в горах.

Москалев почувствовал, как в горле у него внезапно пересохло. Он никогда не рассказывал дома ОБ ЭТОМ. Предположить, что сын слышал, подслушивал, когда они с Региной… Но он не рассказывал об этой спецоперации в Удагском районе даже жене и словом никогда об этом дома не обмолвился. Тяжелая операция, потери с обеих сторон – и в спецназе, и у боевиков… Они крови не боялись, но мы тоже… Если в таких делах крови бояться, то…

– Все проще. – Данила склонил голову на бок. – И мы всегда рядом.

– Что?

– КОГДА ЭТО БЫВАЕТ, МЫ ВСЕГДА РЯДОМ. МЫ ПРИХОДИМ ПОТОМ.

– Что ты болтаешь? – Москалев резко встал.

Голос сына, эта его странная фраза… этот блеск в его глазах…

– Когда нет войны, все по-другому.

– Что ты болтаешь?!

– Хочешь узнать, как было с той, что убирала тут за нами?

Регина с порога кухни наблюдала, как муж ее спускается по лестнице. Вот споткнулся… выпрямился…

– Что с тобой?

– Ничего. – Он ушел в гостиную.

Когда она вошла туда спустя пять минут, увидела его у бара с бутылкой коньяка.

– Надо показать его врачу, – хрипло сказал он.

– Витя, но я не…

– Психиатру. Я проконсультируюсь, найду дельного, понимающего. Но сначала я… я сам проверю.

Регина смотрела на мужа. Таким она, генеральская жена, не видела его никогда, ни во время штурма Грозного, ни во время боев в Дагестане.

Глава 28

Когда обычные дела…

Когда обычные повседневные дела валятся из рук… Полина Кускова, КАК ОБЫЧНО, в будний день была на работе и одновременно отсутствовала напрочь.