Пир на закате солнца

Медсестра Багрова… Впрочем, от старшей медсестры Натальи Багровой в этом создании уже мало что осталось – рваная госпитальная роба, заляпанная грязью, испещренная какими-то бурыми пятнами… Хрипя, она, как гиена, рванула пластиковую упаковку зубами.

– Помогите! Она здесь, она сумасшедшая!! – собрав остаток сил, Верочка Дягилева вскочила на ноги.

Рванула тяжелую железную дверь на себя. Хриплое дыхание сзади… Еще минута, и эта сумасшедшая тварь схватит ее за волосы, затащит обратно, а потом… потом все, конец…

– Помогите! Спасите!!! – Дягилева закричала так, что ее услышал весь госпиталь.

Свет вечерний…

Тьма ночная…

Кафель…

Красное на белом…

Гнилой смрад, бьющий в нос…

Смерть…

Шаги по коридору, бегут… бегут сюда… люди…

В лабораторию ворвались медбратья, врачи, солдаты охраны – все, кто услышал – на этажах, в лифте, на КПП.

Среди своих спасителей Верочка Дягилева увидела и заведующего ТЕМ САМЫМ ОТДЕЛЕНИЕМ, теперь уже закрытым, наверное, навсегда. Он застыл в дверях лаборатории, как громом пораженный.

Никогда, никому не рассказывал потом завотделением, ЧТО ОТКРЫЛОСЬ ЕГО ВЗОРУ.

Разбросанные упаковки плазмы, лужа крови на полу, а в ней извивающаяся, раздувшаяся, как гора, пиявка – красная, алчно сосущая, ненасытная.

Кругом кричали: она совсем спятила! Как она проникла сюда? Кто ее пропустил на территорию госпиталя? У нее припадок, это истерия!

Медбратья бросились на старшую медсестру Багрову, заломили ей руки за спину, прижали к полу.

А ОН, завотделением, ничего этого не видел – только кровавые брызги, только извивающуюся багровую тварь…

Пиявка, кровосос, UPIR…

УПЫРЬ…

ЭТО ЖЕ КАМЕННЫЙ ВЕК, СРЕДНЕВЕКОВЬЕ…

А ТЫ… ВЕРИШЬ В РАЙ НЕБЕСНЫЙ?

А ТЫ ВЕРИШЬ…

– Вызывайте бригаду из Ганнушкина! Сделайте же ей укол скорей! Черт, она меня ногтями!

Шприц с тройной дозой успокоительного оказался в руках завотделением. Игла… Это не поможет. Разве шприц – это оружие против…

Укол был сделан в шею, старшая… теперь уже бывшая медсестра дернулась, как будто ее ужалили. Из груди ее вырвался вопль – так кричат сумасшедшие, когда на них надевают смирительную рубашку.

Глава 33

Засада

За Андреем Угаровым оперативники отправились сразу по двум адресам: на Таллинскую улицу, где он проживал, и в Теплый Стан на улицу Академика Виноградова, где в новой высотке жила Анна Гаррис. После проверки оказалось, что обе квартиры – пусты. На Таллинской квартиру просто вскрыли с понятыми, осмотрели и оставили засаду. На улице Академика Виноградова все было сложнее.

– Хозяйка на работе, уехала на своей машине, вон место ее парковочное в подземке пустует, – отвечала консьержка. – У нее двушка на пятом, хорошая, просторная, – для одной в самый раз, только она не одна, дружок у нее молодой завелся. Тут на днях вместе их видела. Сейчас как? Сейчас нет, я ж говорю – сама на работе, приезжает обычно в девять, а то и позже, смотря какие пробки, здесь у нас порой такое светопреставление с этими пробками бывает. Водители из машин выходят, курят – все стоят в оба конца.

С разговорчивой консьержкой внизу оставили сотрудника милиции – под видом электрика. Квартиру вскрывать не стали. Хозяйку и Угарова (если придет) решено было дожидаться на этажах: на третьем и на шестом дежурили оперативники.

Время шло.

Из окон многоэтажки, стоявшей на юру, были, видны только стройки – неподвижные краны, скелеты домов, зеленые щиты, отгораживающие МКАД, и яркий оранжевый закат, съедаемый наползающими со всех сторон тучами.

В девять часов вечера снова начался дождь. Сквозь его пелену было видно, как во двор въехал новенький «Крассовер». Анна Гаррис вернулась с работы одна.

В окнах ее квартиры зажегся свет. Через дверь был слышен телевизор: новости по Первому каналу. Телевизор работал до одиннадцати, потом его выключили. Свет погас на кухне и в одной из комнат: Анна Гаррис переместилась в спальню.

И в этот момент снизу, из «будки» консьержки, дежуривший там оперативник доложил:

– Он возле подъезда. Его машины не видно.

Писк домофона. Анна Гаррис что-то не торопилась открывать – может, была в ванной, а может, в туалете зависла. Снова нетерпеливый сигнал.

– Пусть консьержка открывает, впустите его, а то может уйти, – приказал старший группы захвата. – Пусть поднимается, мы его встретим.

По знаку «электрика» встревоженная не на шутку происходящим консьержка нажала на кнопку домофона и открыла дверь подъезда. Возможно, в этой нелепой поспешности, в желании поскорее заманить ЕГО внутрь и крылась та роковая ошибка, от которой, увы, не застрахованы любые спецоперации.