Дамоклов меч над звездным троном

— Слушай, возьми меня завтра с собой, — взмолился Мещерский. — Я хоть одним глазком… Там, в Питере, все самое интересное пропустил, так хоть здесь погляжу. Долгушину скажешь, что ты всегда с напарником работаешь, а платишь ему из своего гонорара.

— Слушай, мы едем сегодня в банк или нет?

— Едем, только… Мне на этот «Крейсер» хочется и вообще… А потом мало ли какую работу он тебе предложит? Этот шоу-бизнес, — Мещерский покрутил головой, — он не очень к расслабухе располагает. Талькова-то вон застрелили, и до сих пор — полные потемки.

— Долгушин к шоу-бизнесу никогда никакого отношения не имел, — заметил Кравченко, — и уж точно сейчас не имеет.

— Это почему?

Вместо ответа Кравченко пересек офис и включил стереомагнитолу, стоявшую на подоконнике. Начал искать — «Наше радио», «Авторадио», «Динамит», «На семи холмах», «Радио-диско» — на всех пели, не умолкали Наташа Королева, старушка «АББА», Бритни Спирс, Селин Дион, «Звери», «Корни», Томас Андерс, Стинг, «Машина времени», Петр Лещенко, Алла Баянова, София Ротару, «Кукрыниксы». Но ни одной песни «Крейсера Белугина» не звучало ни на одной радиочастоте.

Да был ли этот «Крейсер» на самом деле?

Глава 6. АНАТОМИЧЕСКИЙ ТЕАТР

Катя ожидала, что они поедут за результатами экспертизы в морг какой-нибудь местной больницы, однако Колосов повез ее в Лужники в анатомический театр медицинского института. Еще на входе они попали в плотный поток студентов-медиков. Толпа шумной молодежи направлялась в одну из анатомических аудиторий. Тут были студенты и с лечебно-диагностического факультета, и с санитарно-гигиенического, и с медико-биологического, а также с кафедры судебной медицины. Катя неожиданно окунулась в уже почти забытую университетскую атмосферу. Среди студентов в белых халатах преобладали ребята — медицинский институт давал отсрочку от армии.

— Не знаешь, в седьмой аудитории потом семинар будет? — спросил Катю бородатый медик лет девятнадцати.

Катя пожала плечами.

— Слон, ты «Досуг» сегодняшний смотрел? — окликнул бородача его ровесник: белый халат застегнут криво, не на те пуговицы, с плеча висельником свисает рюкзак «рибок». — Слон, там, кажется, про Ника Кейва столбец тиснули. Может, он после Питера по второму заходу в Москве концерт даст?

— Не даст он больше Москве ни разу, — сказал бородач, косясь на Катю.

— Чего?

— Кайф не тот тут, аура тусклая. Вот чего. Я ж говорил тогда — в Питер ехать надо было, не ждать. Вы ж самые умные с Максом!

— Пессимист ты, Слон, дремучий. — Криво застегнутый белый халат вздохнул и тоже спросил у Кати:

— Не знаешь, во второй аудитории скоро эта тошниловка начнется?

— Тошниловка? — Катя не знала, что и сказать. То, что молодые медики горячо интересуются концертами Ника Кейва; ее удивило.

— Ну да, — белый халат смерил Катю взглядом. — Даты с какого потока, детка?

— Идем во второй зал. — Катя услышала за спиной голос Колосова. — Черт, не думал, что они из экспертизы такой цирк сделают. Мне профессор Басов сказал — случай весьма редкий в их практике, вот они студентов сюда и нагнали, как на лекцию. Но нас все это с тобой не касается. Сначала мы, потом эти айболиты.

Возле дверей второй аудитории толпилось особенно много студентов. Но двери были закрыты.

— Вчера в «Мегу» ездили с девчонками, — делилась с приятельницами пухленькая студентка. — Думала, умру. Но вообще здорово там. Сумцы там в одном бутике — потрясающие. Но стоят! Какая-то бельгийская фирма — отпад. Мы с девками решили еще в Химки смотаться — поглядеть, что там за мегамолл. Может, родня деньжат подкинет, а может, скидки будут на сумки.

— Скидки будут в декабре, Нелька, а сейчас сентябрь. Пока ждешь, мода переменится. Чего нас в аудиторию не пускают? Заснули там, что ли, все? — нетерпеливо постукивала каблучками ее соседка. — Вообще по расписанию у нас не должно быть сегодня больше занятий.

Дверь аудитории приоткрылась, выглянул некто молодой в белом халате и поманил Колосова и Катю — заходите. Студентов он не пропустил.

— Вот, Катя, познакомься, профессор Басов Михаил Осипович, — представил Колосов толстенького, похожего на пингвина и очень молодого врача, стоявшего в окружении ассистентов возле демонстрационного стола, на котором лежало обнаженное женское тело.

Катя поздоровалась, собрала себя всю по крупиночке — только держи себя достойно, подумаешь — труп. Формалином пахнет… Голоса студентов гудели за дверью: Ник Кейв, новые сумки в мегамолле, смех, каблучки тук-тук… Все осталось там, здесь, в просторном анатомическом зале, был только свет, льющийся из широких окон, пустые ряды амфитеатра, демонстрационный стол в центре и то, что на нем.