Все оттенки черного

— Так что же ты предлагаешь? Вообще никого не вызывать, что ли? А что делать-сложа руки сидеть?

— Ждать и слушать. Надо выйти с ходатайством оборудовать дачу спецаппаратурой.

— Санкции не дадут. Чем я обосную такой шаг? Ну, чем реальным? — Караулов сплюнул. — Когда Ачкасов повесился, тарарам в городе поднялся, и то, как ты знаешь, с трудом разрешение на наблюдение за его окружением выбили. А мы дурака сейчас сваляли — поговорили бы со знаменитостью, глядишь бы, какие-то основания к прослушке и наскребли.

— Да мы еще не знаем, о чем именно с ним говорить! Не понимаем, что и как спрашивать. Всем этим людям, кроме Ящера — это особый случай, — надо задавать только конкретные вопросы на конкретную тему. А для того чтобы делать это, мы должны иметь конкретное представление, с чем мы имеем дело, осмыслить складывающуюся здесь ситуацию и даже попытаться делать аналитический прогноз дальнейших событий. А мы плетемся в хвосте их, пойми ты! Для того чтобы хоть как-то попытаться играть на опережение, мне нужна полная, максимально полная информация об этих людях. Я хочу знать, как и чем они живут, чем дышат.

— Год можно так возиться! Компру копить, — мятежно изрек молодой следователь прокуратуры. — А у меня сроки!

— Потребуется — год будем работать, два, но…

— Что?

— Одно могу обещать тебе, Юра, твердо: в следующий раз наши беседы и со Смирновым, и со всеми остальными домочадцами будут гораздо предметнее.

— А мне кажется, мы упустили свой шанс, Никита. — Караулов тяжко вздохнул. — Ты опытней меня, я не могу не прислушиваться к твоим словам. Но сдается мне, мы допустили крупную ошибку, не дожав сегодня Смирнова до конца.

— Мы ничего не упустили. — Колосов, казалось, взвешивал то, что хотел сказать. Шансов не было. Но они будут, это я тебе обещаю. Ищенкова в ИВС увезли? Он за тобой сейчас числится? Выпиши мне разрешение на его допрос; будь лаской.

— Я думаю, мне его лучше допросить самому.

— Нет. Разговаривать с ним должен я. Лично. Вечером приеду в отдел, приготовь разрешение и отдай начальнику ИВС во избежание недоразумений. И не волнуйся. — Колосов положил руку на плечо коллеге. — Больше ничего такого не повторится. Буду держаться в рамках. Обещаю.

Караулов хотел возразить: уж больно щедроты обещаешь, но сдержался и только рукой махнул. Его душила досада. Ему казалось, что они совершили роковую и непоправимую ошибку, скомкав на полуслове допрос руководителя «Табакерки грез».

Глава 20

БЛАЖЕННЫЙ АВГУСТИН

- НУ И ДЕЛА!

Катя круглыми глазами следила за приятельницей. Нина кружила по террасе, через каждую минуту повторяя это свое «ну и дела!», явно не зная, за что схватиться. На столе стыл завтрак. Обсуждая взахлеб жуткие ночные события, они напрочь забыли про плиту. В результате овсяные хлопья разварилисьтак, что вместо каши теперь в тарелках был настоящий овсяный кисель.

— Ну и дела! — в сотый раз воскликнула Нина и с размаха сыпанула Кате в чашку чуть не полбанки растворимого кофе. — Не очень крепкий, нет? Эх, сейчас бы коньяка! Хотела я с собой бутылку прихватить, да потом подумала — Вадим нас потом за это дачное пьянство загрызет.

Вадим… «драгоценный В. А.», Кравченко… Катя посмотрела на приятельницу. Надо же, за эти дни в Май-Горе она совершенно про него позабыла! Было некогда не то что тосковать и томиться по мужу, но даже просто на досуге подумать: как он там в своей командировке, скоро ли вернется? Катя прикинула в уме: а вообще, сколько дней они тут с Ниной уже? Господи, неужели всего пять? А такое ощущение — месяц нескончаемый. Пять дней, а столько событий — два трупа, яд, ритуальное убийство, неожиданно появившийся на сцене предполагаемый маньяк-детоубийца…

Она вспомнила лицо Ящера там, опорном пункте, и я саду, когда Нину приводили в чувство. Ей ведь тогда показалось, что с ним творится что-то неладное. Но чтобы подозревать этого человека в таких чудовищных преступлениях…

А что он говорил Хованской во время сеанса? Катя напрягла память. Нет, над всем этим надо серьезно, очень серьезно поразмыслить. Пять дней — и такое обилие событий, калейдоскоп странных, жутких противоречивых фактов, между которыми так трудно провести какие-то общие параллели и закономерности, а уж объединить их в единое целое какими-то общими расхожими криминальными версиями и подавно невозможно.

Катя наблюдала за приятельницей. Слава богу, весть о новом убийстве никак не отразилась на Нине. Больше всего Катя боялась, что приятельница перепугается насмерть и ей снова станет плохо. Но Нина восприняла новости с завидным самообладанием. «Это потому, что она не видела того ужаса, — подумала Катя, — вот вам и опровержение поговорки, что лучше один раз увидеть, чем сто раз…»