Родео для прекрасных дам

— Зачем его понесло в «Парус» вечером? — Катя огляделась. — Это ведь дорога ведет прямиком туда, больше никуда. Упирается в их причал на озере. Выходит, он ехал туда вместе со своим убийцей? Откуда? Из офиса? Или они где-то встретились? Получается, убийца — знакомый Усольского.

— У меня есть еще несколько дней, пока дело Авдюкова у меня в производстве, — сказала Марьяна. — За этот срок я бы хотела кое-что прояснить. Это вот, например, — она достала из кармана куртки клочок бумаги, на котором были записаны два телефона. Катя поняла, что это — сотовые номера.

— Во время осмотра в машине нашли его мобильник, — пояснила Марьяна. — Я вместе с экспертом сразу же проверила десять последних набранных номеров и последние поступившие вызовы. Последний поступивший вызов был вот с этого номера, — она показала Кате верхнюю запись. — А сам он постоянно набирал со своего телефона вот этот номер, второй. Я бы хотела установить, кому он так настойчиво названивал.

— А кто ему звонил последний, ты не хочешь узнать?

— Нас с тобой от этого дела отставили, Катя. Фиг ты теперь получишь для себя какую-то информацию у прокурорских, — Марьяна покачала головой. — О себе я вообще молчу. Посмотри на них. Какие они все жутко деловые, — она кивнула в сторону коллег. Это был впечатляющий десант — озабоченные, хмурые, энергичные мужчины. — Дело у меня отнимают. Ну что ж, ладно. Только кое-что пока при мне останется. Например, вот это, — она подчеркнула ногтем на клочке бумаге верхний телефон.

— Я не совсем понимаю, Марьяна, — Катя почувствовала, как сердце ее тревожно сжалось.

Читать Марьяне моралите о том, что она не права, не хотелось. Но и принимать эту ее позу отверженной, тоже было невмоготу. Катя внезапно подумала, что взгляд Марьяны на жизнь, на мужчин, на порученное ей дело, вообще на профессию следователя может иметь гораздо более необратимые последствии в будущем, чем это можно себе вообразить. Чем-то за все это предстояло расплачиваться.

Страшно было думать, что они уже начали расплачиваться — вот этим мертвым телом на носилках. Но слов осуждения и, самое главное, переубеждения сейчас у Кати не было. Шел пятый час утра. Глаза слипались, голова гудела, сердце было налито свинцом.

— Я не понимаю тебя, — нервно повторила Катя. — О чем ты?

— Вот о чем, гляди сюда, — Марьяна достала свою электронную записную книжку, сунула Кате телефон на ее экране. Это был тот же номер, что и на клочке бумаги.

— Знаешь, кто последним звонил Усольскому? — спросила она шепотом, словно боясь, что прокурорские могут подслушать. — Светлана Петровна Авдюкова. Это номер ее мобильника. Я записала его с ее слов вместе с номером ее домашнего телефона в «Радуге» еще тогда, на первом нашем допросе, когда она так неожиданно хлопнулась в обморок.

Глава 31

БАСТИОН

Это был очень длинный день. И очень бестолковый. Так всегда бывает, когда вам смертельно хочется спать, а вокруг ваших бедных, сонных, похожих на студень мозгов все так и кипит, так и льется через край, ударно высекая яркие искры запоздалого служебного рвения.

В Щеголевском ОВД все было брошено на «органиpацию скорейшего раскрытия». И все бегали точно ошпаренные кипятком, подстегиваемые грозными телефонными звонками из облпрокуратуры и министерства. В другое время Катя в качестве «собственного обозревателя» охотно бы понаблюдала за всем этим авралом, чтобы впоследствии где-нибудь в трескучей официозной статейке посвятить целый абзац «героике служебных будней» и «методике работы по горячим следам преступления», но, увы, сейчас ей было не до того.

В обеденный перерыв она забрала у Марьяны ключ от квартиры и дезертировала с переднего края боевых действий. Она самым постыдным образом проспала на ставшем уже ей привычным «напольном» ложе с зеркалом вместо изголовья до пяти часов вечера.

Проснулась со странным и даже приятным ощущением честно исполненного долга, приняла горячий душ, привела себя в порядок, тщательно накрасилась, причесалась и вернулась как ни в чем не бывало в Щеголевский отдел.

Первый, кто попался ей там навстречу, был начальник ОВД — толстенький и лысый, катился он смущенно-гневным колобком из мужского туалета, располагавшегося в конце коридора. Как правило, начальники такого уровня не посещают общие места пользования в учреждениях, имея свои, в комнатах отдыха, примыкающих к личным кабинетам. Но на этот раз начальника Щеголевского ОВД буквально выжили из собственных угодий — в его кабинете беспрерывно заседал оперативный штаб по раскрытию убийства. В комнате отдыха было битком набито прокурорских и министерских товарищей, и приходилось бегать по коридору далеко, отказывая себе в минимальном, интимном комфорте.