— Все ты врешь, Варлам.
— Я вру?
— Конечно.
— Я вру?!
— Не надоело тебе?
— Эх, Зинаида!
— Давно замуж тебе пора, Варлаша.
— За кого? Подскажи.
— Да мало ли? Женись хотя бы на этой фее милицейской. А что? Оригинально. Очень даже оригинально. За дочку твою сойдет.
— Ты знаешь — мой выбор сделан давно и бесповоротно.
— Это не «прохонже», — Зинаида Александровна уже не улыбалась, смотрела в окно. На фоне сумерек чернели кукольные силуэты — рыцарь, дама.
— Так ужине «прохонже»? Совсем? — спросил Долидзе.
— Совсем, совсем, Варлаша. Ты только не обижайся. Это не ты, это я такая дура. Но и в сто первый раз я тебе отвечу — замуж за тебя я не пойду. Мне и одного брака вот так хватило.
Долидзе печально усмехнулся:
— Надо было тогда за меня выходить, а не за этого твоего пижона. Он и женился на тебе по расчету, из-за матери твоей, из-за вашей семьи, связей в артистическом мире. Всем это ясно было.
— Всем, кроме меня.
— Потому что ты слепая была. Глядела на него как на солнце, а это был просто медяк.
— Может быть, — Зинаида Александровна согласно кивнула. — Все мы в молодости ляпаем ошибки. Потом расплачиваемся. Но, между нами говоря, у тебя тогда было столько баб, Варлам, — дивизия!
Долидзе закрыл глаза.
— Что ж, — сказал он. — Я думал — новый год жизни женщины несет перемены. Но на этом фронте — без перемен.
— А о чем вы говорили с этой девицей, следовательшей? Ведь ей что-то от тебя было нужно? — спросила Зинаида Александровна.
— Мы беседовали. Она мне сообщила поразительную вещь про Светкину дочку. Черт, я ведь ехал в том числе и для того, чтобы сказать тебе. И чуть не забыл, — Долидзе покачал головой. — Старею, Зина. Клетки мозговые прямо пачками отмирают.
— Так что же она тебе сказала? — нетерпеливо повторила Зинаида Александровна.
Глава 23
АЛИНА
«Без чего вы не представляете своей жизни?» — вопрос значился в тесте под четвертым номером. Подобные тесты регулярно печатались в толстом иллюстрированном женском журнале, который Алина Авдюкова покупала в начале каждого месяца и моментально проглатывала.
Алина сидела за столиком на летней террасе кофейни, что на Гоголевском бульваре. Она часто приезжала сюда с подругами после лекций в институте — посидеть, потрепаться, обсудить новости. Попробовать, как сулило меню, «лучший в городе» яблочный штрудель с манговым сиропом или венские пирожные. Но с пирожными был напряг: Алина с четырнадцати лет была страшно озабочена своей фигурой. Она боялась потолстеть, но сладкое любила страстно. И это была такая дилемма, такой напряг!
Итак, без чего же нельзя представить жизни своей? Без родителей? Но папа умер, его похоронили, а мама гам, дома, в «Радуге» одна с домработницей тетей Пашей. Об этом думаешь иногда, а потом забываешь, переключаешься. Без подруг? Но вот можно ведь сидеть в кофейне без них, размышлять о своем, листать журнал. Если захочется, тут же можно всем звякнуть — и Кристинке, и Оле, и Маше… Вот без чего уж никак нельзя обойтись — без мобильника!
Алина написала в графе теста: «без мобильного телефона». Потом подумала и добавила: «без Интернета», потом подумала еще и еще добавила: «без Джастина Тимберлейка». Потом, после того как допила свой капуччино, щедро сдобренный корицей, написала: «без любви». Зачеркнула и исправила: «без секса».
Утро в кофейне текло праздно и неспешно. Скоро начнется сессия, будет не до посиделок из-за дикой зубрежки. А пока можно и побаловать себя. И спешить некуда — сиди себе, ленись, отдыхай, попивай кофе, разглядывай журнал. Часа в два, как обычно, позвонит он, Орест…
Алина вспомнила ночь. Вздохнула. Классно было. Правда классно, очень сладко. Хотя она так устала, просто обессилела вконец. Он уехал в офис, как обычно, к девяти, а она заснула — ночью-то глаз не сомкнули — и проспала до одиннадцати.
Интересно, что он сказал своей жене о том, почему вот уже вторую ночь подряд не ночует дома?
Было время, она называла его жену просто тетей Нателлой. Алина снова вздохнула, придвинула к себе журнал, перечла тест. «Чью любовную историю ты бы хотела повторить?» «Как быстро ты примеряешь к себе фамилию своего бойфренда?»
Фамилию… Мадам Усольская — звучит? Нет, пошло звучит. Почему пошло? Да потому, что мадам Усольская — это тетя Нателла, мамина школьная подруга.
Алина вдруг вспомнила, как он ночью поднял ее на руки, закружил, закружил по комнате, как потом они утонули в кровати. Он зарылся лицом в ее волосы, шептал что-то, задыхался.