Картина без Иосифа

— Вы приняли меня за секретаршу? Нет. У меня были более глобальные планы. Когда-то я верила, что смогу помогать людям. Улучшать порядок вещей Даже смешно. Десять лет в Социальной службе отучили меня от таких мыслей.

— Какими проблемами вы занимались?

— Материнством и младенчеством, — ответила она. — Ходила по домам. И все отчетливее понимала, что за нелепый миф создала наша культура о деторождении, изображая это как высшее предназначение женщины. Эту чушь придумали мужчины. Какая низость с их стороны! Большинство женщин, которых я видела, были бесконечно несчастными. Кстати, достаточно образованные, неглупые женщины, способные понять, насколько велика их беда.

— Но ведь ваша сестра верила в этот миф.

— Да, верила. И он убил ее, инспектор.

Глава 25

— Незначительный, но неприятный факт — он несколько раз ошибся, опознавая тело, принимая его за тело своей жены, — сказал Линли. Он кивнул дежурному сотруднику, махнул своим удостоверением и проехал по пандусу вниз к подземной автостоянке Нью-Скотленд-Ярда. — Зачем это ему понадобилось? Ведь он мог сказать, что не уверен. В конце концов, это не так уж важно. Труп все равно подвергнется вскрытию. И он это наверняка знал.

— Мне это напомнило тень Макса де Винтера, — ответила Хелен.

Линли подъехал близко к лифту, потому что рабочий день давно закончился и обширная армия клерков покинула здание. Он что-то обдумывал.

— Принято считать, что она желала себе смерти, но не от болезни, — произнес он вслух.

— Сьюзен Сейдж?

Он вылез из машины и открыл дверцу.

— Ребекка, — ответил он. — Она была злая, распутная, непостоянная, похотливая…

— Именно таких приглашают на званые обеды, чтобы оживить обстановку.

— …и, солгав, она толкнула его на убийство.

— Неужели? Я не помню всю историю.

Линли взял ее за руку и повел к лифту. Нажал на кнопку вызова. Они ждали под кряхтение и стоны механизмов.

— Она болела раком и хотела совершить самоубийство, но у нее не хватало мужества убить себя. Поэтому она ненавидела его, провоцировала и в результате одновременно уничтожила и его, и себя. Когда убийство было совершено и он потопил ее лодку в Мандерлейской бухте, ему пришлось ждать, пока на берег не выбросит женское тело, чтобы он мог опознать в нем Ребекку, пропавшую во время шторма.

— Бедняга.

— Кто из них?

Леди Хелен похлопала себя по щеке.

— Вот это проблема, верно? Ведь мы должны кому-то сочувствовать, а сочувствовать убийце как-то неприлично.

— Ребекка была распутницей, лишенной совести. Так что справедливость восторжествовала.

— А такое бывает?

— Это вопрос, — ответил он.

Они молча вошли в лифт. Дождь разошелся вовсю, еще когда он возвращался в Сити Транспортная пробка в Блэкхите привела его в ужас, он отчаялся пересечь Темзу. Но к семи все-таки сумел попасть на Онслоу-сквер, в четверть девятого они пришли пообедать в «Грине» и теперь, без двадцати одиннадцать, направлялись в его кабинет, посмотреть, что сержант Хейверс прислала по факсу из Труро.

Они жили в условиях необъявленного перемирия. Говорили о погоде, о решении его сестры продать свои земли и овец в Уэст-Йоркшире и вернуться на юг, поближе к матери; о курьезном возрождении «Дома, где разбиваются сердца», которое поносили Шовианы и хвалили критики, о выставке Уинслоу Омера, которая пройдет в Лондоне. Она держала его на расстоянии, и он не был от этого в восторге. График, согласно которому Хелен открывала ему свое сердце, был не таким, как ему хотелось. Но он знал, что шансы завоевать ее доверие у него повысятся, если он наберется терпения и не станет конфликтовать.

Двери лифта раздвинулись. Ночью даже в криминально-следственном управлении сотрудников было намного меньше, чем днем, и этаж казался пустым. Впрочем, два сослуживца Линли стояли в дверях одного из кабинетов, что-то пили из пластиковых стаканчиков, курили и беседовали о том, как одного из министров нынешнего правительства застукали за вокзалом Кингз-Кросс со спущенными штанами.

— Там он натягивал какую-то шлюшку, а в это время страна катится к чертям, — сумрачно заметил Филипп Гейл. — Что творится с этими кретинами, я тебя спрашиваю?

Джон Стюарт стряхнул пепел на пол.

— Наверное, перепихнуться с какой-нибудь куклой в кожаной юбке приятней, чем вывести финансы из кризиса.