Месть убитой мухи

— Вы мне парня, а я вам мохнатку. Ну, чтобы больше долгов никаких не было. Идет?

— Идет, — растрогалась Дрыгоножкина. — Передавай родителям привет. Только скажи, что привет я передала год назад, еще до смерти. А то мало ли что подумают…

И тут Люську накрыла вторая волна жалости к Дрыгоножкиной. Она реально осознала, что в скором времени мадам Джулия вернется в свою могилу и она больше никогда ее не увидит. Ей стало жутко от того, что с ней рядом стоит человек, который знает, что скоро окончательно умрет, который наслаждается воскрешением последние мгновения, который больше не увидит белого света.

— Теть Джуля… Мне очень вас жаль… — чуть не плача, призналась Люська. — Хоть вы и черная колдунья, хоть поприкалывались надо мной, как бог над черепахой, но тетка вы классная. Как жалко, что мы раньше не были знакомы.

— Да, жалко, — кивнула мадам Джулия. — Ладно, идем к Денису, а то парень один стоит, нас ждет.

Через пару минут все трое стояли на обочине дороги и ловили такси.

Затормозила машина с черно-желтыми шашечками на крыше.

— Вам куда? — спросил водитель.

— Сначала на жэ дэ вокзал, потом на Южное кладбище, — сказала в окно мадам Джулия.

— Садитесь!

Они сели в машину.

— Поездка будет стоить двести рублей, — сообщил водитель.

— У меня только сто тридцать рублей, — шепнула Люська Дрыгоножкиной и Денису.

— Не волнуйся, свет очей моих, я за все заплачу, — ответил Денис, смотря на Люську влюбленными глазами. Порывшись в кармане, он достал сотню.

— А я? — проворчала мадам Джулия. — Я на халяву не езжу.

И она полезла в сумочку за деньгами.

— Ой, теть Джуль, не выдумывайте, — махнула рукой Люська.

Покопавшись в сумке, ведьма растерянно проговорила:

— Слушайте… У меня денег нет… Я же совсем забыла, что я мёр… — но, вовремя спохватившись, поправилась: — Что я… мёрзну вечно и поэтому забываю брать с собой деньги.

Денис странно посмотрел на нее, но ничего не сказал.

— Ну тем более! — воскликнула Люська. — Не надо ни за что платить. Что вы в самом деле, как чужая.

— Я не могу ездить на такси за счет детей, — покачала головой мадам Джулия и попросила водителя: — Остановите.

— Не останавливайте! — крикнула Люська.

Водитель недовольно хмыкнул.

— Если для вас это так принципиально, потом отдадите свою часть, ладно? — не задумываясь над своими словами, предложила Люська. — А то сейчас выйдем из такси, и что, будем пешком идти до вокзала? Да и на кладбище вы не успеете. И мохнаточки свои я хочу поскорее забрать…

— Ладно, потом долг отдам, — согласилась мадам Джулия.

— Определились? — спросил таксист.

— Да! Едем!

И они поехали.

Я посмотрел на дисплей диктофона.

— Памяти на десять минут осталось. Долго еще рассказывать?

— Да я уже все рассказала, — ответила Люська. — Такая вот история. Больше ничего интересного не было. Мы поехали на вокзал, вышли там с Денисом, а мадам Джулия уехала на кладбище. Мы с Денисом забрали мои мохнатки, деньги и драгоценности из камеры хранения и поехали ко мне домой. Вот и все. Мадам Джулия в своей могиле, со мной перестала твориться чертовщина, личная жизнь наладилась. Кстати, у меня свиданка с Денисом через час, так что скоро я ухожу… Тетя Яздундокта-Розамунда Третья лечит бабку Шурку от болезней… Рассказывать больше особо и нечего. С того вечера прошло всего-навсего три дня. Я все очень ярко помню, поэтому и позвала тебя, чтобы все рассказать, пока подробности не забыла. Ты точно книжку про меня напишешь?

— Обязательно! — горячо пообещал я. — Такое от людей нельзя скрывать! Правда, я думал, что история получится короче. Не знаю, может, если книжку примут, меня попросят ее сократить…

— Не вздумай ничего сокращать! — ужаснулась Люська.

— Ну, это уже не от меня зависит, — развел я руками. — Знаешь, в самом начале твоего рассказа мне Дрыгоножкина была так неприятна, а под конец стало ее даже жалко… Как-то оно все не так должно было закончиться.

— А оно и не закончилось еще, — накрашивая губы, сказала Люська.

— Как это? — не понял я.

— А так это. Я тоже сначала думала, что история закончилась, а сегодня, перед самым твоим приходом, я все вспоминала и обнаружила одну с первого взгляда незначительную деталь.

— Какую деталь? — заинтересовался я. — Лично я ничего такого не заметил…