Железный доктор

Из растамановского бункера они выбрались через все тот же въезд-выезд. На долгое мучительное мгновение, когда одни ворота уже опустились, а вторые еще не поднялись, Рождественскому почудилось, что коварный толстяк решил запереть их здесь и уморить голодом. Но Растаман не стал искать на свой объемистый зад новых неприятностей. А может, в его туше еще оставалась капля совести.

Снаружи – о, чудо! – светило солнышко, пробиваясь сквозь худосочные тучки и Барьер. В солнечных лучах даже исковерканные остовы машин, руины и кучи мусора вокруг выглядели не так печально, как раньше.

– Редкая фигня, – подтвердил Бандикут, прикладывая к бровям ладонь и вглядываясь в небо. – Еще бы дождичек, и грибы полезут. – Он подумал и резюмировал: – И всех сожрут на хрен.

К манере Бандикута шутить уже привыкла даже Марина, которая учтиво похихикала.

– Рельса на прощание навестить не желаешь, Железный Доктор-врач? – поинтересовался маленький сталкер. – Нам почти что по пути, можем нанести визит вежливости. Поблагодарить за хирургический комплекс, кофию попить, например, с бубликами.

– Нет уж, спасибо, – покачал головой лейтенант. Если Растаман хотел поскорее избавиться от них, то Володя – поскорее выбраться из Зоны.

Они медленно двинулись вдоль полосы руин, обозначавших границу улицы. Марина держала в руках «карташ», для человека непривычного он был удобнее и безопаснее армгана. Остальное трофейное оружие Бандикут забрал из подвала с собой, скрутив в вязанку; снаружи, извинившись, на пару минут исчез за развалинами. Вернувшись, удовлетворенно сообщил:

– Схоронил. Потом заберу, или пусть даже поржавеет к халдейским бесам, только бы жирному не досталось. Хватит с него.

На память злонравный коротышка оставил Растаману шесть трупов, которые тому придется как-то утилизировать. С одной стороны, вроде бы и пакость, с другой – Володя не сомневался, что толстяк предварительно вытащит из мертвецов импланты и с выгодой для себя реализует, да и броню разберет на запчасти. Бандикут этого, наверное, не учел, а военврач ему напоминать не стал, чтобы зря не расстраивать.

Давно у Володи Рождественского не было такого хорошего настроения. Даже вчерашние события – смерть Бордера в том числе – казались какими-то далекими, полузабытыми. Еще и солнышко... Бандикут же, напротив, неожиданно начал озираться, потом свернул с улицы в чахлый лесок между микрорайонами, пробормотав:

– Бешеной собаке семь верст не крюк...

– Что такое? – забеспокоился Володя.

– Да ничего, доктор-врач. Предчувствие какое-то нехорошее. Больно тихо да красиво кругом, не к добру. Дай бог, чтоб я ошибался...

Сталкера они заметили слишком поздно – когда он вышел из-за огромного бульдозерного ковша, косо торчавшего из земли. Куда среди леса девался сам бульдозер, было непонятно. Впрочем, в условиях Академзоны было совершенно не исключено, что ушел сам. Володя быстро вскинул руку с армганом, делая шаг назад, чтобы прикрыть собой девушку, но Бандикут остановил лейтенанта:

– Это свой. Подождите здесь.

Коротышка направился к сталкеру, изможденного вида мужичку с большущим рюкзаком за плечами, с виду безоружному. Они переговорили о чем-то, со значением покивали друг другу, потом мужичок развернулся и торопливо двинулся на восток, а Бандикут вернулся и сказал:

– Плохо дело, братцы. Вас ищут.

– В смысле? Гончаренко?!

– Нет, не Гончаренко. То есть Гончар из центра, скорее всего, тоже ищет, но это не он. Орден. А я еще думал, чего это они так подозрительно приутихли, совсем не суют нос, куда их не просят... Там впереди засада.

– Сталкер сказал?

– Он самый. Звать Лошак. Его не тронули, он безобидный и придурковатый малость. Но засаду засек. Хорошо, что подвернулся по пути.

Володя с сомнением посмотрел вслед бредущему среди ядовитых металлических зарослей Лошаку.

– Придурковатый, говоришь? Может, привиделось ему?

– Он не в том смысле придурковатый, что засаду от незасады отличить не может. Просто он с домами разговаривает, а помимо этого вполне адекватен.

Вздохнув, лейтенант не стал выяснять, в чем заключается принцип разговоров с домами, а спросил:

– А с чего он добрый такой? Ходит по лесу, путников предупреждает об опасностях...

– Он мне должен, иначе бы и предупреждать не стал. Тут такие вещи, как долги и обещания, много значат, доктор-врач. Ты что, не понял еще?

– И что будем дальше делать?

– Менять маршрут. Орден на многое способен, но не весь же Барьер он перекрыл. Эти говнюки думают, что мы на пост попремся, а мы их надуем. Как в том анекдоте: деньги дадим, а сами не поедем. Покажем им козу на возу... – Бандикут с сомнением нахмурился и прибавил: – Издали.