Рейтинг темного божества

— Вы сначала определитесь с квалификацией, — хмыкнул эксперт. — За расследование суицидов, пусть и групповых, премий не дают. А не звонил я, потому что данные проверял дополнительные.

— Какие данные, ну давай, давай, не томи.

— На исследуемой надувной кровати помимо тех отпечатков, о которых я сказал, есть еще и другие. Можно просто рассказать, а можно показать, откуда я их снял. — В голосе эксперта змеилась этакая довольная чертовщинка — результат не зря проделанной работы.

— Через четверть часа я у вас на Варшавке. — Усталость Колосова как рукой сняло. — Разберем все по полочкам, и я лично тебя домой доставлю.

— Я там живу через остановку, — хмыкнул эксперт. — Лафа, а не жизнь — пять минут хода. А то ради чего бы я к вам в прошлом году с Петровки перевелся?

Насчет четверти часа Колосов, конечно, загнул. Было уже почти девять вечера, когда он приехал в областное ЭКУ на Варшавское шоссе. Только в нескольких окнах большого здания горел свет — в том числе и в дактилоскопической лаборатории.

— Вот, взгляни сюда, Никита Михайлович, — сказал эксперт-криминалист, подводя Колосова к разложенному на полу на большой черной клеенке надувному матрасу. Высохнув, он все равно распространял вокруг себя затхлый запах сырости. — Следы пальцев рук троих потерпевших изъяты мной с поверхности, что была над водой. Кроме отпечатков пальцев, я обнаружил на этой же поверхности смазанные фрагменты следов голых мужских стоп.

— На кровать вставали ногами? — спросил Колосов.

— Вставали. Но это еще не все. Я обнаружил следы пальцев, пригодные для идентификации, которые не принадлежат никому из погибших. След большого и указательного пальцев на правой боковой поверхности кровати — вот здесь, — эксперт приподнял затхлую резину, — а также след указательного пальца и фрагмент ладони на левой боковой поверхности — вот тут, с другого конца.

— По АДИСу проверил?

— Проверил, естественно, сразу же. Но безрезультатно. В нашем банке данных обладатели этих пальчиков не значатся.

— Так из всего этого вывод — помимо четверых потерпевших в сауне были еще двое? — спросил Колосов. — А если это отпечатки продавцов или же…

— Может быть, это и продавцов, если они, например, купили эту штуку прямо по дороге в баню, но… Уж очень любопытный набор отпечатков — не находишь, Никита Михайлович, а?

Умницу эксперта Колосов все же довез до дома — прямо до подъезда в соседнем квартале.

— Зайдешь, посидим? У меня бутылка в холодильнике припасена — мировая вещь, тесть водку на даче на смородиновых почках настаивает. Поужинаем, — предложил эксперт. — Я один — жена с детьми на даче.

— Нет, спасибо, в другой раз. Тебе отдыхать давно пора. Выспишься, а завтра с утра возьми и тоже на дачу махни, — от души посоветовал Колосов.

— А чего я там не видел — грядки, что ли, комаров? Жена полоть заставит, усы клубничные подрезать. Нет уж, фигушки. Я завтра лучше в лаборатории нашей посижу за компьютером. Займусь заключением, да и в Интернет загляну — благо он у нас бесплатный.

При таком раскладе советовать что-то еще было сложно. Колосов медленно ехал по Варшавскому шоссе в потоке машин. Пятница, вечер… Ну что же, поработали всем миром, толково и бестолково, но все же, все же, все же… Экспертные исследования в таких мутных делах — первая палочка-выручалочка. Факты есть, но какой же все-таки из всех этих фактов вывод? Колосов остановился на светофоре — ощущение незаконченности, незавершенности… Странно, разве мало сделано за эти сутки?! И в чем конкретно заключается эта незавершенность? Внезапно он представил себе место происшествия таким, каким увидел его сегодня (или уже вчера) ночью впервые, — темные заводские корпуса, фонари, мигающая реклама игорного клуба, старые тополя, флигелек сауны, на отшибе и через дорогу белая пластиковая палатка, круглосуточно торгующая на трассе газировкой, минералкой, чипсами, пивом и из-под полы наверняка паленой водкой.

Продавщицу этой самой палатки они взяли понятой. И она упала в обморок, едва лишь вошла в сауну. Ее вытащили на воздух, и… в суматохе все, в том числе и он, Колосов, совершенно о ней забыли. Ее никто не удосужился допросить. А ведь она была там с самого начала. Она работала в тот вечер и, возможно, все видела. Все — и машину, и тех, кто на ней приехал.

Мчаться снова в Скарятино на ночь глядя было, конечно, форменным безумием. Да и продавщица наверняка сдала смену и давно уже дома, но… Колосов обнаружил, что делает сразу два дела — уже подъезжает по Варшавке к МКАД и одновременно звонит в Скарятино, оставленному там на хозяйстве капитану Самойленко. Тот позднему звонку шефа «убойного» не удивился: продавщица из палатки, та, что понятой первой была? Фамилия ее вроде… вроде… черт, да где-то записана…