Молчание сфинкса

— Мастера, — тихо сказала Лыкова.

— Что? — спросил Никита.

— Ничего, это я так. — Анна отвернулась. — Не обращайте внимания, нервы.

Колосов молчал. Он был в замешательстве. Что-то не работало, не складывалось. Привычная, отработанная до оскомйны методика допроса не работала. Разговор вместо обсуждения важных для следствия вопросов и деталей сбивался на какую-то чушь. Какая-то легенда… Парижские бредни дряхлой эмиграции… Спросить у них, где они находились вечером в четверг, когда на сельской дороге в Тутышах был убит священник? Ответят — один был на деловой встрече в отеле ресторана. А другая еще где-нибудь, где шиш проверишь. Он взглянул на Лыкову. У нее, оказывается, есть какой-то брат. Ах да, Катя ведь него говорила — Иван Лыков. И он тоже был в Лесном. И его алиби тоже предстоит прояснять…

— У вас ведь в субботу в Лесном были гости? — он невольно проговорился.

— Да, были. Друзья. — Салтыков этого «проговора», видимо, не заметил.

— Фамилии, пожалуйста.

— Господин Мещерский со своей невестой.

Никита опустил глаза. Ах ты Серега, бандит… Ну сегодня вечером (хотя уже вечер) я тебе все выскажу, прежде чем попрошу о помощи. Ишь ты, со своей невестой!

— Скажите, сегодня утром вы посылали Малявина, вашего менеджера, куда-нибудь в город, по делам? — спросил он.

— Нет. Но я не знаю. Он ведает строительством и сам распоряжается своим временем. Сам знает, куда ему ехать, что делать. Он деловой человек, очень хороший работник, специалист.

— Ясно. Ну это, пожалуй, все пока, о чем я хотел спросить вас. В будущем, возможно, придется еще раз потревожить вас, если возникнут новые вопросы.

— Ради бога, всегда рад помочь. Вот вам мой прямой сотовый номер, — Салтыков вытащил из портмоне визитку.

— Вы свой телефон тоже оставьте, пожалуйста, — допросил Колосов Лыкову. Она достала из сумки свою визитку.

— Вы продолжите работать в Лесном? — спросил Колосов.

— Конечно. Хотя нам будет очень не хватать Натальи Павловны.

— Возможно, мне придется приехать туда.

— В любое время, милости прошу. Я скажу, чтобы и в мое отсутствие вам оказывали любое содействие.

Колосов проводил их до дежурного поста в вестибюле главка. А затем зашел в отделение охраны и наблюдал через монитор внешней видеокамеры, как они садились в черный «Мерседес» с тонированными стеклами и водителем.

От этого допроса у него осталось какое-то смутное чувство недовольства и тревоги. Недовольство было в основном собой, своей неспособностью направить этот важный первый допрос свидетеля в нужное русло, а еще тревога…

Он словно заразился ею во время этой — прямо скажем — бессодержательной беседы. Только вот от кого заразился? От Салтыкова или от его спутницы? Или от них обоих? «Что же там происходит? — думал Никита. — Почему убили попа и эту реставраторшу? Какая связь между этими убийствами? Где, у кого мне искать убедительный мотив?»

* * *

Черный «Мерседес» миновал Никитскую улицу, повернул на Манежную площадь и, урча мощным мотором застрял в плотной вечерней пробке на Лубянке. Анна JIыкова сидела подле Салтыкова на заднем сиденье, обитом мягкой кремовой кожей. Он держал ее руку в своей. Держал крепко, властно, но… смотрел в сторону — на мелькающие за окном машины яркие огни рекламы. Думал о чем-то своем.

— Анечка, я безмерно благодарен вам за то, что вы были сегодня со мной, — нарушил он затянувшееся молчание.

Как ей хотелось ответить ему: если вы только пожелаете, если скажете одно лишь слово, если только кивнете — я буду с вами всегда и везде.

Но она сказала не это:

— Не за что благодарить меня, я сделала, что могла. И это так мало.

— Я не ожидал такого развития событий, — произнес Салтыков. — По крайней мере такой чудовищной трагедии.

— Вы ни в чем не виноваты, — ответила Анна, скользя взором по его лицу. Любимое, бесконечно дорогое, родное лицо… Как вышло, как получилось, что это произошло с ней? Она никогда не думала прежде, что с ней может случиться такое. Она и готова-то не была. А вот словно очнулась после долгого сна и… и теперь уже ничего не видит вокруг и уснуть не может… Но ведь были другие! В ее прошлой жизни были другие мужчины. Она нравилась, и ей нравились, многие. Был, например, Женя, и Костя — милый, смешной Костя еще в институте, и она даже собиралась за него выйти замуж:…И лотом был еще Валерий Львович — солидный состоявшийся человек, о котором все говорили, что он находка и блестящая партия, потому что занимает какой-то руководящий пост в Газпроме. И потом тот артист из Театра на Малой Бронной, по которому она с ума сходила еще девчонкой, студенткой, игравший в спектакле «Лунин, или Смерть Жака». Где он теперь, что с ним? Та первая, безответная любовь ушла как вода в песок, ничего не оставив после себя.