Молчание сфинкса

Салтыков размашистым решительным шагом направился к рабочим, жестами показывая, куда отводить толстую пластиковую трубу, по которой мощный электрический насос гнал глину в отвал. Работяги закивали, подцепили скоренько к трубе трактор и поволокли ее прочь от пруда в сторону небольшой рощи, росшей по склону неглубокого оврага, где еще во времена психиатрической больницы была свалка.

Спустя четверть часа насос снова заработал. Двое работяг спустились в овраг: под напором жидкой грязи труба так и ходила из стороны в сторону, грозя в любой момент лопнуть, не выдержать. Ее надо было укрепить специальными стальными скобами.

— Роман, а не проще ли не мучиться так, не вычерпывать это болото, — заметил Мещерский, когда Салтыков вернулся, — и восстановить этот самый «Версаль» где-нибудь левее или правее, где посуше? Вон, кажется, место подходящее, на пригорке.

— Нет, тогда сразу нарушится вся планировка, весь усадебный ландшафт, — Салтыков улыбнулся, покачал головой, — Я не хочу вносить в план Лесного какие-то изменения. Я, Сереженька, не строю, как это сейчас называется… новодел. Я хочу до малейшей детали восстановить здесь все так, как это было два века назад.

— Но ведь и в восемнадцатом, и в девятнадцатом веке здесь постоянно что-то перестраивали, меняли, копали. Вносили изменения и в облик дома, и…

— Надо же, — Салтыков, явно не слушая, рассеянно улыбаясь, названивал кому-то по мобильному, — Анечкин телефон до сих пор не отвечает. Да что ты будешь делать? Где же она? Может быть, в метро едет? Там связи нет. Знаешь, Сереженька, а я до сих пор еще ни разу не спустился в московское метро. А так хочу его увидеть — особенно все эти старые станции в сталинском стиле. Кстати о стилях… Ты видел дом, в котором живет Аня? Он наверняка тоже эпохи этого вашего «съезда победителей», которых потом всех расстреляли. С виду — настоящая трущоба. Как это ужасно, что потомки такого славного гордого рода вынуждены жить в такой дыре. Я думал об этом сегодня ночью с болью в сердце. И, знаешь, кое-что придумал. Только вот сначала хочу с тобой посоветоваться… Что, если мне оказать им по-родственному помощь в этом вопросе?

— В каком вопросе? — не понял Мещерский.

— Ну, я имею в виду покупку новой квартиры в хорошем благоустроенном районе, — Салтыков прищурился. — Я, естественно, возьму на себя оплату всех расходов. Думаю, Анечка будет довольна.

— Об этом надо с Иваном разговаривать. Они вместе живут, в одной квартире, — Мещерский помолчал. — Но с ним говорить на эту тему я бы тебе не советовал.

— Почему? — Салтыков искренне удивился.

— Иван вряд ли примет от тебя такой щедрый подарок. И сестре не позволит. Ты меня извини, Роман, но я бы на твоем месте вообще бы при нем об этом даже не заикался.

Салтыков вскинул светлые брови, вздохнул, развел руками:

— Да, ты, наверное, прав. Я не подумал. Но поверь, я от чистого сердца, из самых лучших побуждений. У меня есть деньги, и я хотел… Я очень хотел помочь близким мне людям, родственникам, друзьям.

Послышался какой-то шум — рабочие столпились у ревущего насоса, громко, возбужденно переговаривались, тыча руками куда-то вниз, себе под ноги.

— Роман Валерьянович! Идите сюда скорее! Вроде бы есть что-то. На кирпичную кладку смахивает, — крикнул во всю мочь своих прокуренных легких бригадир.

Салтыков быстро направился к ним, Мещерский подошел тоже. Насос теперь работал в траншее, вырытой, по словам бригадира, для того, чтобы тоже отвести лишнюю воду. И вот на дне этой траншеи или ямы среди вязкой коричневой грязи действительно что-то виднелось.

Работяги подтянули шланг, струей чистой воды из пруда смыли слой глины, и в открывшейся промоине Мещерский ясно разглядел выщербленные кирпичи. Мгновение — и жидкая грязь снова затянула кладку.

— Черт! — Салтыков спрыгнул в траншею — его ноги в ботинках тонкой кожи сразу же утонули по щиколотку, но он и внимания на это не обратил. За ним спрыгнули бригадир и двое рабочих. Один опустился на колени, руками ощупал через грязь кирпичи, попросил у товарищей лом и начал осторожно простукивать по ним. Звук был гулкий, полый.

— Ну? Что? — нетерпеливо спросил Салтыков. — Пустота? Там пустота, да?

— Да вроде, не пойму. Вроде звук на пустоты указывает. Кладка купольная, вроде это свод потолочный. Но не разобрать так. Грязь душит, — сказал бригадир, сам вооружаясь молотком и простукивая грунт у себя под ногами. — Роман Валерьяныч, откачать бы еще надо!