Флердоранж — аромат траура

— А еще у кого есть похожие плащи?

— У Бранковича есть. У него каких только балахонов нет — и кожаные, и такие, и сякие. Иной раз нарядится как горец Маклауд из фильма. И слова не моги сказать насчет этого балахона — потому что это, оказывается, какой-нибудь Версаче-хреначе… У отца Феоктиста тоже дождевик темный есть. Рыбацкий, настоящий. Он его из Швеции привез. Они в прошлом году от епархии с делегацией в Швецию ездили на закладку православного собора. И еще на одном нашем я такой дождевик черный видел.

—На ком?

— На Чибисове, — Трубников смотрел на Катю. — Хороший дождевик, дорогой, импортный. Непромокаемый.

— Надо вообще-то как-нибудь на эти дождевики взглянуть, — сказала Катя. — Попытайтесь под каким-нибудь предлогом, а? Вам это будет легче, чем мне. Только осторожно, не привлекая внимания.

— Времени уйма прошла, сто раз можно было кровь замыть, да и… Эх, если будем только на одни дождевики ориентироваться, далеко мы с такими приметами не уедем:

— Других примет пока все равно нет, — сказала Катя. — Что еще я спросить хотела… Павловский обмолвился, что к ним покупатели сегодня приехали…

— Ну да, оптовики, мясо-заготовители. Каждый месяц так, Я ж говорил — они московским ресторанам напрямую мясо парное поставляют.

— А это… как это называется… забивают скотину они где?

— Режут, что ли? — хмыкнул Трубников. — На бойню везут, когда на мясокомбинат. Ну а для себя когда или для наших покупателей — для того же Чибисова, — прямо тут, на месте.

— И как же это происходит?

— Обыкновенно. Как скотину режут?

— Сами, что ли? — Катя вздрогнула.

— Ну, зачем же сами? Они хозяева. На это люди у них есть специальные, нанятые. На ферме штат большой, не в пример колхозным — скотники, пастухи, ну и резаки тоже есть само собой. Туши разделывают, свежуют. Ну а как же? Это процесс такой производственный. Наша жизнь крестьянская.

— Никак не могу представить Павловского в такой обстановке — на ферме с быками, — призналась Катя. — Какой он раньше был…

— Ну а какой был? Денег вдоволь заработал и вложил с умом. Ферма хорошую прибыль сейчас дает. Начинали-то они с Тумановым два с половиной года назад. Рисковали деньгами сильно. Мало ли, что быки-то канадские, а случись мор какой, и все. Ухнули бы разом капиталы-то. Но обошлось. Рискнули по-крупному и выиграли по-крупному. Сейчас вон какое стадо — будь здоров, от покупателей отбоя нет. Я Павловского в прежние-то годы тоже часто по телевизору видал. Фанфарон он был, но парень отчаянный. А таких либо смерть за углом караулит, либо удача большая.

— И все же мне странно, что такой человек здесь у вас занимается сельским хозяйством, — вздохнула Катя. — А насчет забоя скота я спросила потому, что Полина сказала… Ей показалось — нападавший обходился с телом Артема Хвощева как мясник. Она сказала: Так мясо на колоде рубят. Надо проверить всех, кто работает на ферме.

— Да разве тут в округе одна только ферма? — хмыкнул Трубников. — А если взять каждый двор, то скотину-то везде по осени режут — на базар, в Москву, на продажу.

— Павловский тоже в своих репортажах часто бойни показывал, — сказала Катя. — Жуткое зрелище у него получалось. И еще знаете что он любил повторять? Я в какой-то газете про это читала.

—Что?

— Он говорил: труп оживляет кадр.

— Ну, если всем газетам верить, — Трубников снова хмыкнул, — Что, проводить вас сегодня вечером к нему? Давайте я к десяти подъеду.

— He надо. С этим я сама справлюсь, — сказала Катя. — А Колосов вам не звонил? Нет?

Трубников отрицательно покачал головой.

Глава 13

ЧУДО-ПОРОШОК

Начальник аналитического отдела Геннадий Обухов приехал на Лужнецкую набережную в свой обеденный перерыв. Развлекательно-игровой комплекс «Пингвин», как обычно, работал, но посетителей было мало. Слабое оживление наблюдалось только на первом этаже — в зале для боулинга. Наверху размещались ресторан и бар, но в этот неурочный „для ночного заведения дневной час завсегдатаи в них еще не заглядывали.

Ночной клуб был вообще закрыт. В прохладном полутемном помещении заканчивали делать уборку. Как всегда по пятницам, ночной клуб начинал работать нон-стоп с шести вечера до шеста утра воскресенья. Поэтому днем здесь клиентов не обслуживали. На просторной эстраде-подиуме шли прогоны ночного стрип-шоу.

Все эти особенности расписания «Пингвина» Геннадий Обухов уже успел изучить. Он медленно проехал вдоль фасада клуба, повернул направо под Лужнецкую эстакаду. Почти сразу же его нагнала и поравнялась с ним одна из машин наблюдения, дежурившая в этот час у «Пингвина». Через минуту она вернулась на свой пост на противоположной стороне набережной. Вот уже вторые сутки подряд подчиненные Обухова отрабатывали «Пингвин» по полной программе. И вторые сутки подряд Обухову из своего командировочного далека названивал Никита Колосов, настойчиво интересовавшийся ходим отработки.