Тень стрекозы

— Так я тебе и поверил, — нахально ответил парень. Он храбрился, но кровь, которая на этот раз лилась из него самого, его напугала.

— Вот уж что совершенно не имеет значения! — пожала я плечами.

— А перевязывала тогда зачем?

— Затем, чтоб ты здесь все не изгадил.

— У тебя есть альтернатива, — подойдя к пленнику, заявил Ковалев и пнул его ногой в простреленный бок. Разумеется, парень взвыл, а я недовольно покачала головой, хотя и вынуждена была признать, что это наиболее действенный метод. — Правда, выбор небольшой: сдохнуть здесь или рассказать нам о шалостях Авдотьева.

— Никакого Авдотьева я не знаю, — торопливо заверил пленник, за что тут же снова получил ногой в бок. Он взвыл, а я спросила:

— Тебя звать как?

— Не твое дело, — ответил парень сквозь зубы.

— Не хочешь, не отвечай. Буду звать тебя Таней.

Тут в разговор вмешался Ковалев.

— Почему Таней? — заинтересованно спросил он.

Нашего раненого, кстати, этот вопрос тоже, видимо, взволновал — он затих и смотрел на меня выжидающе.

— Как Зою Космодемьянскую, — пожала я плечами. — Ее мучили, а она все молчала и молчала.

— Так ведь она Зоя… — попытался проявить сообразительность парень.

Я закатила глаза, поражаясь чужому невежеству в вопросах не столь давней истории.

— Короче, Таня! У тебя один шанс остаться в живых: ответить на все наши вопросы. Ответишь, мы, так и быть, отвезем тебя в больницу.

— Никакого Авдотьева я не знаю.

— Да неужели? Мы ж с тобой виделись недавно в его конторе. Я ему письмецо приносила. Неужто ты моей красоты не заметил?

Физиономия парня еще в машине показалась мне знакомой. А теперь, когда я смогла его разглядеть как следует, сомнений не осталось: именно его я видела в комнате для охраны, когда передавала для Авдотьева свое провокационное письмецо.

— Ты еще просто не понял, в такое дерьмо вляпался, — продолжил разговор Алексей Дмитриевич, привалясь к верстаку.

— Надо полагать, Авдотьев вас отправил за нами из-за фотографии, где покойничек свою голову в руках держит? — сказала я. — Чего глаза таращишь? Про кладбище мы знаем. И послал он вас с целью захватить нас и устроить, все на том же кладбище. Так, Таня?

— Юрий, — буркнул парень, которому все-таки надоело быть Таней. — Меня зовут Юрий. Только ничего такого он нам не приказывал. Сказал — тачку разбить, мужику слегка бока намять, а девку напугать как следует. Чтоб завтра же ее в городе не было.

— И как напугать хотели?

Вопрос ему не понравился. Точнее, ему не нравился свой ответ, который он должен дать на мой вопрос, то есть он был уверен, что ответ очень мне не понравится.

— Велел в гроб запихнуть тебя ненадолго. И заколотить, — все-таки сообщил он, будучи, как видно, по натуре парнем честным.

— Ну, такой ерундой меня не напугаешь, — покачала я головой. — Я, как Ума Турман, из гроба вылезу на счет «десять». Если не кулаком крышку пробью, то лбом точно.

— Это ты сейчас такая храбрая, — съязвил Юра.

— А ты-то чего разошелся? — удивилась я. — Сейчас страдать твоя очередь. — И быстро спросила:

— За что убили Агнессу?

— Никто ее не убивал.

— Не пойдет. Авдотьев звонил мне. Номер телефона он мог узнать только из моей записки Агнессе. Она в двери торчала, значит, вы побывали у нее. — Данную информацию я выдала совершенно уверенным голосом. Но, конечно, блефовала: Авдотьев мог и не быть тем типом, что звонил мне и поджидал в машине. Но и Юра моему блефу поверил и испугался.

— Ты давай-ка соображай быстрее, — снова влез в наш разговор Ковалев. — Твой Авдотьев заигрался, и то, что он вас за нами послал, лучшее тому доказательство. Думаешь, он ментов боится? Ничего подобного. Ментам доказательства нужны, обезглавленные трупы еще связать с Авдотьевым надо, хотя свидетелей ваших развлечений мы уже нашли. Авдотьев твой боится Ярового, тот с перепугу, что его ненароком со смертью вице-губернатора свяжут, поторопится убрать своего экстрасенса. Да и вас, дураков, на всякий случай. Ему доказательства не нужны, достаточно одной фотографии, чтоб он решил, что вы на этой земле лишние. А фотографию мы ему уже послали. Так что у тебя единственный шанс спасти шкуру, Таня, то есть теперь Юра, — рассказать нам все, а потом отправляться в больницу и сразу давать показания ментам. Даже если мы тебя отпустим, твои же дружки тебя и пришьют. Зачем ты им с простреленным брюхом? Или Авдотьев лечит одним наложением рук? Дашь показания, пойдешь свидетелем. Если в убийстве Агнессы ты чересчур активного участия не принимал, срок скостят до минимума.