Прощай, Византия!

В церкви — семья собралась в Елоховском соборе — Нина наконец увидела их всех. Чужих не было — под сводами со свечами в руках собрались на заупокойную службу все Абакановы-Судаковы. Константин стоял рядом со своей беременной женой Евгенией. Нина отметила, что беременность, видимо, переносится этой хрупкой, похожей на Снегурочку блондинкой очень тяжело. Рядом с Евгенией стояли Зоя и близнецы — Ирина и Федор. Нина, глядя на них, подумала, насколько все же при своем внешнем сходстве они, эти подростки, не похожи. Дело было не в разном цвете волос — темных, кудрявых у Федора и мелированных, выпрямленных по-модному у его сестры. Дело было в чем-то совсем другом. Позади них с безучастным ко всему происходящему Левой на руках стоял высокий грузный мужчина в черном пальто. Варвара Петровна сказала, что это двоюродный брат Павел. Он был старше всех Абакановых — ему было уже под сорок. Он один из всех громко подпевал словам молитвы и псалмам, которые пел за упокой души новопредставленной Евдокии нанятый за деньги церковный хор.

Последний член этой семьи в церковь опоздал. Он появился, когда заупокойная служба, по сути, закончилась. И старенький тихоголосый священник, облаченный в золотые ризы, начал читать проповедь:

«Господь Бог человеколюбивый и милосердный, долготерпеливый и многомилостивый, прощающий вину, преступления и грех, но не оставляющий без наказания, наказывающий вину отцов в детях их и детях детей до третьего и четвертого колена…»

Нина услышала шаги — кто-то вошел в собор, где стояли они все, слушая проповедь. И встал позади.

«Но и вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим, между которыми и мы все жили некогда по нашим плотским похотям, исполняя желания плоти и помыслов, и были по природе чадами гнева, как и прочие, Бог, богатый милостью по своей великой милости возлюбил…»

Нина ощутила исходящий от незнакомца запах табака и бензина.

«Блаженны, чьи грехи прощены и чьи беззакония покрыты. Блажен человек, которому Господь не вменяет греха…»

Она обернулась. Перед ней был человек с портрета. Точнее, его юная, двадцатилетняя копия — то же лицо, белое, с матовой, тонкой, почти женской кожей и мужественными чертами, на которые зрелость и возраст еще не наложили своей жесткой хищной печати. Он был высок, широкоплеч и, видимо, очень силен для своего возраста.

— Кто это? — шепотом спросила Нина Варвару Петровну.

— Это? Да это наш Ираклий. — Варвара Петровна поморщилась. — И в церковь опоздать сумел. А вчера на поминках надрался, словно в кабаке, мерзавец!

Глава 13. ДЕВУШКА-ПРЯНОСТЬ

Из Елоховского собора все поехали кто куда, по своим делам. Зоя Абаканова отправилась на Чистые Пруды в студию танцев. Прошедший день, вместивший похороны, рыдания у гроба и поминки, и нынешняя заупокойная служба с ее витиеватой византийской скорбью, сдобренной церковной позолотой, давили ее сердце как каменная плита. Не было покоя сердцу, не было, не было покоя — на глаза то и дело наворачивались слезы. Хотелось или умереть, или сбежать куда-нибудь за тридевять земель, чтобы не слышать, не видеть, не знать.

Сбежать в этот печальный день Зоя могла лишь в одно место — в свою танцевальную студию, где занималась вот уже почти два года. На Чистые Пруды она добралась с трудом. Ее новенький синий «Пежо», подаренный еще отцом, плыл, как кораблик, в неспешном потоке машин, двигавшихся от Лубянки к Солянке и дальше в путаницу горбатых, узких чистопрудных переулков.

Студия танцев занимала подвал старого купеческого особняка в Колпачном переулке. Зоя припарковала машину, с трудом найдя свободное место, открыла тугую дверь и спустилась по стертым ступенькам.

Звуки расстроенного пианино. Теплый душный воз-дух. Ритмичный стук каблуков об пол — кто-то уже вовсю разминается, пробуя эти самые каблуки на дробь. Зоя вздохнула с облегчением. Здесь ей было всегда хорошо и покойно. Часто даже лучше, чем дома. Потолок в танцевальном зале был низкий, стены — сплошь зеркала. До начала занятий еще оставалось время, все потихоньку собирались, переодевались. Обычно в зале занимались сразу несколько групп, почти сплошь женщины разного возраста — от старшеклассниц до домохозяек-сорокалеток. Учились здесь всему понемножку — испанским танцам, фламенко и аргентинскому стрит-танго.

— Зоечка, привет, давно тебя не было видно!

— Здравствуйте, девочки.

— Скорей переодевайся, Анхель здесь, сейчас придет. Он курит.