Прощай, Византия!

— Как ты думаешь, при чем тут Волгоград? — спросила Катя. — О чем шла речь? О каких таких несчастных?

Колосов молчал. В этот момент он думал об Ануфриеве. Что на этот вопрос ответил бы он?

— Катя, я думаю, тебе самой надо будет поехать туда, в Калмыково, к ним, — наконец сказал он.

— Хорошо, мы же это с самого начала планировали. Но как это обставить поубедительнее, чтобы я там появилась?

— Нина позвонит, обсуди это с ней. Инициатива должна исходить от нее, как от лечащего, или как это там у них в медицине называется, врача. Но попасть тебе туда к ним надо как можно скорее.

— Хотите с Ануфриевым заиметь двух информаторов вместо одного? — Катя вздохнула. — По правде.., по полной правде, Никита, мне отчего-то даже думать тошно, что я переступлю порог этого дома.

— Ты боишься?

— Я не боюсь, но.., я не знаю, просто я чувствую: ничего хорошего меня там не ждет. Знаешь, Нина, перед тем как туда отправиться, мне говорила абсолютно то же самое — слово в слово. Есть такие дома, такие семьи, такие фамильные истории, от которых хочется держаться как можно дальше.

— Если тебя так пугает их покойный дед, то…

— Знаешь, мне муж про него рассказал прелюбопытнейшие вещи, оказывается, в начале тридцатых годов он работал здесь, у нас в области. Возможно, даже ходил вот по этим нашим коридорам. Только тогда это все называлось ОГПУ, — заметила Катя.

— А ты что же, мужу обо всем доложила, успела? — Колосов нахмурился.

— А как же я могла не сказать? — Катя пожала плечами. — Он в этих вопросах сведущ. И потом, если вдруг что случится там с Ниной или со мной, кто, интересно, бросится нас спасать?

— Я. — Колосов встал. — Ты это, пожалуйста, запомни на будущее. А своему ненаглядному…

— Драгоценному.

— ..передай, чтобы я его даже близко от Калмыкова не видел, иначе…

— Иначе что?

— Иначе я обойдусь без вас. Без тебя.

Катя усмехнулась: ах ты, батюшки, вспыхнул как порох. Без тебя: надо же, испугал, решительный наш! А всего только полчаса назад этого решительного успокаивать пришлось, веру в себя внушать, поддерживать морально. Мало-мало с силами собрался и, надо же, — опять выдал на-гора текст из до боли знакомой роли гениального сыщика и ревнивца. Однако перечить коллеге она не стала. Бог, бог простит. А мы — люди мудрые, ученые, мы проглотим.

— Как скажешь, Никита, — голос ее звучал кротко. — Ведь операцией ты руководишь. Ну, если, конечно, не брать в расчет господина Ануфриева.

Глава 18. КАЖДОМУ — СВОЕ

Эту ночь Нина провела без сна. Внизу в столовой часы глухо пробили сначала полночь, потом — половину первого, потом — час. Все это время она находилась в комнате Левы, дежурила возле мальчика. Он снова был до крайности напуган: в доме кричали, рыдали женщины, приезжала милиция, следователи, врачи. Варвару Петровну увезли в больницу, и это лишь добавило страха и сумятицы. Лева метался на кровати, Нина испугалась, что у него подскочила температура. Но это был не жар, это снова было что-то вроде истерического припадка. Ей пришлось взять его на руки, успокаивать, уговаривать. На этот раз он не отталкивал ее от себя, напротив, цепко и болезненно цеплялся за нее, словно именно она была его последней защитой. Когда в изнеможении он наконец уснул, она почувствовала, что надо выполнять и другие свои обязанности. И позвонила Кате домой, разбудив ее и Вадима Кравченко, шепотом сбивчиво пересказала то, что уже передала в SMS.

— Нина, постарайся сделать так, чтобы в ближайшие дни я побывала там у вас, — попросила Катя. Ночной звонок с бывшей госдачи в Калмыкове застал ее в постели, рядом ворочался Драгоценный, и при нем вспоминать о том, что эта идея подана Колосовым, она не решалась. — Помнишь, мы обсуждали такой вариант? Я могла бы сойти за твоего коллегу, которой ты хочешь показать больного ребенка.

— Я постараюсь, хотя пока здесь не с кем говорить об этом. Все совершенно невменяемы. Катя, парня-то как жаль, Федора… Ведь мальчишка еще, я разговаривала с ним…. Как могли с ним такое сделать? Кто? — Голос Нины дрожал от волнения. — Тут, как про убийство узнали, все словно с ума посходили, но я все равно постараюсь. Ты обязательно приедешь, я найду предлог, использую любую возможность. Вместе нам будет легче. Пусть ненадолго, но легче.

— Нина, вспомни, они еще что-нибудь говорили про Волгоград?

— Нет, но ты не представляешь, каким тоном это все было тогда сказано и какие у них были лица! Они чего-то боятся, Катя, что-то безумно их пугает.