Аптекарша

— Элла, ты, конечно, можешь считать меня старым сплетником, — сказал он, — но, по-моему, тебе не худо будет узнать, что принесли мне на хвосте фирнхаймские сороки.

Меня всегда интересовало, что под большим секретом сообщают Геро его друзья-приятели и собутыльники по фирнхаймской пивнушке.

— Про семейку Граберов в Фирнхайме всю жизнь судачили, так что теперь вот и про внука не забывают. Но не думай, ничего плохого я про Левина не узнал, правда, вот дружки у него могли бы быть и получше.

Я навострила уши. Речь о Дитере.

— Я знаю, что у него судимость, — сказала я.

— А за что, знаешь?

— Наркотики?

— И это тоже, — сказал Геро, явно наслаждаясь производимым эффектом. — Но главное, за что твой постоялец сидел, это нанесение тяжких телесных повреждений.

Значит, какая-то доля правды в словах Левина была. Хотя со мной лично Дитер всегда был сама кротость и любезность.

— Это, наверно, давно было, — вступилась я за своего любовника. — Человек меняется, но дражайшие сограждане ничего не забывают и не желают прощать.

Геро этот упрек не принял.

— Элла, я только повторяю то, что слышал. Может, он и вправду стал вполне достойным членом общества, но немного осторожности тебе не помешает.

Дорит буквально буравила меня глазами. Своим женским чутьем она мгновенно уловила, что при одном упоминании имени Дитера я начинаю нервничать и краснеть. Меня же слова Геро больно задели.

— Как славно, что ты снова с нами, как в былые времена, — добавил Гера. А на прощание сказал: — Замужество тебе на пользу. Ты прекрасно выглядишь.

Да, подумала я, несколько дней я была счастлива, но не с мужем, а с другом дома. Теперь уже Дитера не прогонишь ко всем чертям; я влюбилась в него по уши, гораздо сильнее, чем это было с Левином.

Но какие у меня аргументы для развода с Левином? В сущности, только его связь с Марго. Но могу ли я публично объявить о своем унижении и о своей ненависти? Полиция в таком случае, чего доброго, снова заинтересуется обстоятельствами гибели Марго. Я ведь даже не знаю, закрыто это дело или нет. Да и Левину лучше не знать, что я воочию наблюдал за его с Марго шалостями. Надеюсь, кстати, и у Дитера хватит ума не рассказывать ему, что он стал моим любовником. Иначе само собой напрашивается предположение, что наша связь более продолжительна, и тогда у меня появляется еще один мотив сбросить Марго с подоконника. Да нет, не такой Дитер дурак, чтобы нас выдать.

И все же — недоверие закралось в мою душу. Дитер вот уже четыре дня в пути. И позвонил только раз, но слышно было отвратительно, я почти ничего не разобрала.

Однажды вечером я поднялась в квартиру на верхнем этаже, куда я — из-за Марго — почти не заглядывала. Вот тут, значит, они вместе жили. В комнатах еще частично сохранилась уродливая обстановка времен Германа Грабера, остальная мебель была явно подобрана на улице — из тех вещей, что выставляют у подъезда, перед тем как отнести на свалку.

Все, что связано с Марго, вызывало во мне только отвращение. В ванной все еще стоял ее замусоленный флакон шампуня, ее помада и краски, ее лак для ногтей. Дитер все оставил так, будто она просто уехала и скоро должна вернуться. А его вещи? Я нерешительно открыла громоздкий шкаф в спальне. Изрядно поношенные болотного цвета твидовые брюки Дитера и маленькое черное платье Марго висели рядышком, как два голубка.

В пыльной гостиной красовалось два старых кресла, допотопный торшер с рюшечками, дряхлый комод с раззявленными дверками, телевизором и радиоприемником на стойке, а также огромный дубовый письменный стол Германа Грабера. Я осторожно стала тянуть за ручки ящиков. Только один оказался заперт. В остальных — ничего особенного: сигареты, старые каталоги и квитанции, фотографии, ножницы, папки, конверты и бумага — все еще от Левинова деда — и коробка конфет, из тех, какие мне иногда приносил Левин.

Меня, конечно, интересовал запертый ящик. Как и на свадьбе, мне вспомнилась последняя жена Синей Бороды, которой тоже приспичило проникнуть в запретную комнату, хотя она, как и я сейчас, ничего хорошего там увидеть не ждала. Именно здесь, в этом ящике, кроется разгадка характера Дитера! А у меня всего лишь нет какого-то жалкого ключа!

Не взламывать же, в самом деле, замок ножом? Неужели Дитер забрал ключ с собой? Вообще-то логичнее было бы припрятать его где-нибудь в комнате. Я опустилась в одно из продавленных кресел и стала размышлять, куда можно спрятать ключ. Может, вот за этой отвратительной картиной?