Репортаж об убийстве

– Я вспомнила то, чего никак не могла вспомнить, – торжественно сообщила та.

Наступила долгая пауза. А когда Корделия заговорила, ее голос был едва слышен, словно она опасалась повысить его, чтобы не искушать судьбу:

– И это действительно важно? Именно так важно, как тебе казалось?

– Думаю, да. – кивнула Линдсей. – Если я на верном пути, моя догадка поможет выяснить, как убийца проник в музыкальное отделение незамеченным. Разумеется, это сильно сузит нам границы поиска. Однако для начала нам надо будет утром потолковать с Крис Джексон, чтобы выяснить, насколько жизнеспособна моя версия.

– Ну так скажи мне, о чем идет речь! – выпалила Корделия. – Ох, Линдсей, прошу, не томи меня!

– Хорошо. Но только после того, как ты приготовишь мне чашку кофе.

– Линдсей Гордон, мне бы следовало тебя придушить! – закричала Корделия, когда они обнявшись, кубарем слетели с кровати. Наконец сбросив с себя сбившиеся в ком одеяло и простыню, она заявила: – Ну хорошо! Если твоя цена – чашка кофе, то я готова ее уплатить. К тому же я и сама не отказалась бы от чашечки.

Корделия Браун направилась в кухню и включила кофеварку. А потом вернулась в спальню.

– Обещанный кофе скоро будет готов, – заявила она. – А пока давай выкладывай, что именно вспомнила. Кого ты видела или слышала? Или вспомнила чью-то важную фразу?

– Никого я не видела. Видишь ли, все не так просто. В субботу днем после спектакля и незадолго до книжного аукциона я села у передней части зала, сбоку, и, глядя в окно, стала обдумывать свои записи. Окна с той стороны выходят на крышу кухонного блока и на лес. Вечером, перед концертом, шторы были задвинуты. Но в это время было еще недостаточно темно, поэтому мне ни что – и никто – не мешало любоваться видом. Я видела плоскую крышу кухонного блока. Я заметила карликовые деревья в небольших кадках. И еще я обратила внимание на массивное металлическое ограждение, тянувшееся вдоль всей кухонной крыши.

– Позже, когда Лорна Смит-Купер уже была мертва, – продолжила Линдсей Гордон, – я возвращалась из музыкальной комнаты в зал. На двуух окнах в коридоре нет штор, а потому я опять смогла выглянуть и увидеть крышу кухонного блока, но только чуть сбоку, потому что она не доходит до музыкального отделения. Я была погружена в свои размышления – думала о просьбе Памелы Овертон и о том кошмаре, который мне только что довелось увидеть. Поэтому я почти ничего вокруг не замечала.

Однако подсознательно я все же заметила, что на крыше что-то изменилось, но не обратила тогда на это особого внимания – потому что в тот момент мне и в голову не пришло, что крыша кухни, расположенная достаточно далеко от музыкального отделения, может быть каким-то образом связана с убийством. Да, в тот момент это не пришло мне в голову… – задумчиво повторила она. – Однако прошлой ночью, стоя у этого же окна, я вспомнила, что тогда увидела. Этого там не было в субботу днем, как не было и во вторник. А вот субботним вечером это там было.

Услышав с кухни яростное бульканье кофеварки, Линдсей сделала долгую театральную паузу. Усмехнувшись, она снова заговорила:

– Там было четыре шеста, на которых крепят строительные леса, и целая гора зажимов. Вот мне и пришло в голову: что, если кто-то скрепил вместе все эти детали и привинтил их к ограждению крыши? Оттуда можно было вскарабкаться к окну второго музыкального класса, дождаться, пока Лорна заиграет, чтобы не было слышно шороха и посторонних шумов, беззвучно поднять крючок, как я это делала при тебе лезвием ножа, потом проникнуть в класс, напасть на Лорну и убить ее! Все это можно было проделать в то время, пока остальные обедали. Гарроту из струны можно было смастерить в любое время. Я не поленилась добрести до площадки, где строятся корты для сквоша. Там полно опор для лесов – точно таких, какие я видела на крыше кухонного блока. – торжествующе договорила она.

Наступила пауз. – Корделия переваривала услышанное.

– Думаю, нам обеим необходимо выпить кофейку, – наконец тихо сказала она и отправилась в кухню. Вскоре она вышла оттуда с двумя дымящимися кружками. – Раздобытые тобой сведения наверняка помогут ответить на кое-какие вопросы, – вымолвила она.

– Да практически на все – кроме самого важного. – отозвалась Линдсей. – Теперь понятно, почему никто не видел, как убийца вошел в комнату или вышел из нее. И почему класс был заперт изнутри. Все, что убийце надо было сделать загодя, так это повернуть стул и подставку для виолончели таким образом, чтобы Лорна сидела спиной к окну, проверить крючки, на которые за крываются окна, и запастись виолончельной струной. Пожалуй, это самое гадко. – хладнокровно выбирать подходящую струну… Если моя версия верна, мы можем исключить из списка почти всех подозреваемых.