На рандеву с тенью

— Я не могу быть один. Дома. Понимаешь? Не могу.

— Я понимаю, но ведь у тебя только вчера был приступ, и какой. Тебе рано еще вставать с постели.

— Лара, — он смотрел на нее снизу вверх, — Ларочка...

Она кивнула, потянулась к нему и поцеловала в висок, рискуя испачкать помадой. Метрдотель кивнул официанту, и они тихонько ретировались.

— Лара, что я наделал, — Островских говорил очень тихо, его слышала только жена. — Ее нет со мной. Моей девочки нет... нет надежды. Никакой...

Она все еще обнимала его за плечи, неловко согнувшись, точно переломившись пополам.

— Что я наделал. Нет мне прощения, нет...

Повисла томительная, давящая пауза. Потом могильную тишину, воцарившуюся в зале, нарушили сдавленные всхлипы, кашель.

— Они его арестовали, — тихо сказала Лариса Дмитриевна. Ничего не стала уточнять, словно они с мужем отлично знали, кто имелся в виду. — Если там действительно был тайник с оружием, как нам сказала Алина, вполне могло быть так, что дети тогда на него случайно наткнулись, встретив там...

— Если это он... Даже если он сейчас сядет — пять, десять лет пройдет, двадцать, двести, ничего, я подожду. Не сдохну, нет. Он сдохнет раньше, я это увижу. Я его убью своей рукой. — Островских плакал. И в его словах не было ни ярости, ни угрозы, только боль.

— Там, возле тайника, кто-то был. — Лариса Дмитриевна выпрямилась. — Это мне Гордеева сказала. Я же ей сразу стала звонить, как только они меня отпустили. Она сказала: кто-то сильно напугал группу, которая работала под землей. Быть может, это был кто-то из... его людей? — Тут она на секунду запнулась. — Шел к тайнику?

— Если это он, я...

— Я тебе говорила уже: меня они тоже о нем расспрашивали, даже еще ничего не зная про тайник. Значит, уже подозревали его в чем-то.

Островских смотрел на жену.

— Нет надежды? — хрипло спросил он — Значит, больше надежды нет? Никакой?!

Лариса Дмитриевна провела по его небритой щеке тыльной стороной ладони, стараясь не поцарапать кольцом с крупным изумрудом.

— Я с тобой, — сказала она. И повторила:

— Я с тобой, Олег. Что бы ни случилось, кто бы это с ней ни сделал... Кем бы он ни был. Я с тобой. Во всем. Это наше общее дело — твое и мое. Встань, — она протянула ему руку. — Здесь душно. Тебе нужен воздух.

Он поднялся. Они медленно пошли между столиков. Островских опирался на плечо жены. Стеклянные двери раскрылись перед ними бесшумно, волшебно.

Легкий ветер колыхал крахмальные скатерти и завитки плюща, оплетающего чугунную решетку. С веранды открывался чудесный вид на парк, реку и изумрудное поле для гольфа.

Сзади мягко, как кошка, подкрался официант. Лариса Дмитриевна обернулась к нему:

— Олег Георгиевич сейчас едет домой, вызовите, пожалуйста, машину. К восьми вечера накройте здесь ужин на четыре персоны для наших гостей. Меню и карту вин по высшему разряду. Проследите, чтобы среди блюд преобладали рыбные. Для Михаила Владиленовича — овощи по-нисуазски. Знаешь, — сказала она мужу, — всю дорогу из аэропорта он твердил мне, что стал абсолютным вегетарианцем.

Глава 20

ОДНОКЛАССНИКИ

Баюнова-Полторанина задержали на десять суток до возможного предъявления обвинения. Формальным поводом стал найденный у него газовый пистолет. Отдачи показаний Баюнов отказался. Но их от него и не ждали так скоро. Надежду на то, что обвинение ему все же будет предъявлено, причем настоящее, подлинное, а не эта «газовая финтифлюшка», как выразился Геннадий Обухов, сыщикам внушили показания совершенно другого подозреваемого, который...

Никиту Колосова позабавило, как буднично и равнодушно Генка Обухов сообщил им с Лизуновым, что объявленный в розыск Леонид Быковский задержан. Обухов сказал «взят», причем на лице его было выражение вратаря перед пенальти. Что ж, Колосов всегда знал, что РУБОП работать умеет.

Быковского задержали на квартире приятеля в Кузьминках. Расчет оказался верен: он снова позвонил Оксане Заварзиной и пререкался со своей бывшей сожительницей столько, что номер телефона благополучно засекли. По адресу тут же на вороных поскакала группа немедленного реагирования. Был Быковский схвачен, скручен, морально и физически подавлен и доведен до нужной кондиции.

— Сейчас скоренько допросим его детально по всем пунктам. — Обухов открыл бутылку боржоми и осушил прямо из горла, неинтеллигентно. — А потом и этих умников проинформируем. (Имелись в виду коллеги с Лубянки.) Факты вещь упрямая Только факты показывают, кто умеет профессионально работать, а кто слизывает чужие пенки.