На рандеву с тенью

— Да по разным детдомам. Самых младших в областной дом ребенка определили, мальчишек-близнецов в детприемник, а сестра его Света тринадцати лет — я уже о ней справки навел — у нас, в коррекционной школе-интернате. У нее, в отличие от других, диагноз полегче — дебильность. А там все в интернате такие, так что она в хорошей компании.

— А можно мне эту девочку увидеть? Хочется собрать самый полный материал для статьи. Вы, Аркадий Васильевич, не смогли бы с директором договориться?

— Хорошо, я позвоню, нам все равно с ними решать вопрос придется о получении образцов крови Мальцевой, так что...

Лизунов не договорил. В дверь кабинета вежливо постучали. И вошла Алина Гордеева — в коротком бордовом сарафанчике на бретельках, в модных итальянских босоножках. С ее плеча небрежно свисал изящный рюкзачок. Каштановые волосы были причесаны на прямой пробор и падали на плечи волнами.

Лизунов медленно поднялся, не сводя с Гордеевой восхищенно-удивленного взгляда. Катя и сама изумилась, как может перемениться даже фанат экстремального спорта, сбросив грязный комбинезон и облачившись в платьице от «Том Морган».

— Здравствуйте, Аркадий. — Гордеева поздоровалась и с Катей, как со старой знакомой. — Вот, в город на мотоцикле приехала, решила навестить, узнать, как ваша рука. Не болит?

— Ерунда. А я звонил вам... тебе. Вчера и сегодня утром. — Лизунов смотрел на нее не отрываясь. — А у вас телефон снова заблокирован. Хотел в обед заехать...

— А когда у тебя обед? Скоро? — спросила Гордеева и улыбнулась Кате.

И та поняла: пора удаляться. У Лизунова был совершенно блаженный вид, точно его снова повысили в очередном и во внеочередном звании, сделав самым молодым в МВД генералом.

«Ах, чтоб вас...»

Катя тихонечко закрыла за собой дверь кабинета, оставив их вдвоем. И подумала: да, видно, спас-испольские дела и правда закруглились. Пора возвращаться в Москву и садиться за статью.

Но только сначала для порядка надо потолковать с этой Светой Мальцевой, если она действительно сестра этого пещерного существа.

Глава 29

МАЛЬЦЕВЫ

Лизунов слово сдержал. После обеда он позвонил в семнадцатый кабинет и сообщил Кате, что договорился с директором интерната. Катю там уже ждали. В коридоре она столкнулась с Колосовым — он только что вернулся с Варшавки.

— Привет. Выздоровела? Ты куда так летишь? — Он улыбался.

Катя ответила.

— Возьми меня, я тоже хотел эту Мальцеву повидать. Только давай по дороге заскочим куда-нибудь перекусить, а то я не доберусь, ослабну.

Во дворе отдела они увидели группу оживленно переговаривавшихся людей — в основном это были пенсионеры. Правда, среди них Катя заметила и Шведа.

— Лизунов соседей Мальцевых по Александровке вызвал, этого Маугли опознавать, — пояснил Никита с усмешкой. — А Швед тоже его соседом оказался. У них с Мальцевыми дома рядом. Он и Раису знал, и отпрысков ее. Правда, там, в пещере, ему не до опознаний было. А сейчас, может, и вспомнит.

— Швед знал семью Мальцевых? — переспросила Катя. — Интересно.

— Да тут все друг друга знают. Это, Катюш, тебе не Москва.

— А Гордеева к Лизунову приезжала, — наябедничала Катя, когда они садились в машину. — Он что, ее, как Шведа, вызвал?

— Он ее... — Никита повторил уже однажды слышанные от Пылесоса слова. — Он в нее, кажется, врезался. А ты веришь в любовь с первого взгляда и до гроба?

Но Катя не успела развить эту интригующую тему. Из подвала ИВС во двор вырвался душераздирающий вопль. Словно там в застенках кого-то вздергивали на дыбу. Старички-пенсионеры потрясенно смолкли. Вопль повторился.

— Наш Тарзан упражняется. — Колосов вырулил за ворота. — Нет, я против того, чтобы его здесь до экспертизы держали. Ему в психбольнице место.

— Значит, все, Никит, дело, считай, закрыто? — спросила уныло Катя. — А у меня чувство такое странное. Словно мы все не такого конца здесь ждали. А тут вдруг появился этот Мальцев пещерный, и все сложилось, как никто и не предполагал.

— А как ты предполагала? — Колосов покосился на нее в зеркальце.

Но Катя только рассеянно пожала плечами.

— То, что этот псих и есть убийца, процентов девяносто вероятности, — продолжил Никита. — Это исходя из той совокупности фактов и улик, которыми мы сейчас располагаем. Против него говорит пока только то, что до сих пор не обнаружен нож, и эта непонятная путаница со следами.