Человек наизнанку

— Ну что ж, надо так надо, — поспешно согласился Эмон.

Аджюдан был высокий, тощий, светловолосый, словно поблекший. Держался он весьма странно для жандарма: робко, почтительно, немного манерно. Говорил правильно, осторожно подбирая слова, избегая сокращений, бранных слов, восклицаний. Он немедленно освободил место в своем кабинете, предоставив его в распоряжение Адамберга.

— Коллеги из Виллара и Бура собираются прислать нам досье на Серно и Деги. Аджюдан из Пюижирона тоже должен был предоставить нам все свои материалы на Огюста Массара, но он, похоже, с этим не торопится. Эмон, хорошо, если бы вы ему позвонили. А то этот офицер не любит штатских.

— Постойте, но была ведь еще одна жертва. Женщина, если я не ошибаюсь?

— Я помню. Но она погибла, потому что кое-что знала о Массаре, по крайней мере мне так кажется. Двое других были убиты по другой причине. А по какой, мне еще предстоит выяснить.

— Вы уверены, что третье нападение произойдет именно в Белькуре? — тонким, срывающимся голосом спросил Эмон.

— На карте отмечена его дорога, и она делает крюк, чтобы пройти через этот город. Впрочем, он сейчас может быть в двух сотнях километров отсюда.

— Думаю, не стоит исключать возможную случайность, — настаивал Эмон, изо всех сил стараясь перебороть смущение. — Ведь те двое имели привычку гулять поздно вечером. Они ведь могли просто встретить Массара на улице.

— Вполне вероятно, — ответил Адамберг, — могли просто встретить.

Адамберг провел весь день в жандармерии и недалеко от нее, то читая досье, то неожиданно впадая в задумчивость. Комиссар читал стоя, неторопливо, по нескольку раз возвращаясь к одной и той же строчке, когда его неугомонные мысли вдруг стремительно улетали, оторвавшись от текста. Уже несколько лет он пытался привести в порядок свои мозги, для чего завел блокнот и стал делать пометки. Это утомительное занятие не давало желаемого результата.

В час он пообедал вместе с Эмоном, потом уехал за город искать уединенное место, без которого ему было никак не обойтись. И вскоре нашел его в трех километрах от Белькура, рядом с мельницей, окруженной зарослями ежевики и жимолости. Он достал блокнот, что-то нацарапал в нем, потом целый час старательно зарисовывал деревья, что были у него перед глазами, а затем вернулся в свое временное пристанище в жандармерии. Ему было уютно в компании робкого аджюдана — куда лучше, чем в лагере у грузовика. Не то чтобы его смущало присутствие Лоуренса, нет. Адамбергу была незнакома ревность. Когда он сталкивался с этим болезненным, разрушительным чувством у других людей, ему казалось, что у него самого соответствующий участок мозга отсутствует, как, впрочем, и еще кое-какие участки мозга, имеющиеся у остальных. Он не был уверен, что его присутствие пришлось по душе канадцу. Лоуренс несколько раз посматривал на Адамберга спокойно и вопросительно, что могло означать «Разве ты не видишь: я тут?» или «Что тебе нужно?». Адамберг не смог бы вразумительно ему ответить. Удачный выбор, с этим не поспоришь. За исключением того, что Лоуренс слишком немногословен и его порой трудно понять. Адамбергу не давал покоя этот «бульшит», которого все время поминал Лоуренс. Интересно, кто бы это мог быть? Может, его мать?

В пять Адамбергу позвонил Эрмель.

— Ну что, старина, просмотрели досье? — спросил он. — Ничего веселого, правда? И никакой связи между двумя убитыми. Они никогда не жили по соседству. Я поднял списки всех спортивных ассоциаций Гренобля за последние тридцать лет. Там тоже ничего. Они не встречались на спортивных занятиях. Теперь о ногтях. Те, что найдены в лачуге Массара, совпадают с теми, что мы вытащили из щели окна в гостинице. Все без исключения. На волосках в двадцати пяти процентах бороздки совпадают. Это вам что-нибудь говорит? Аджюдан из Пюижирона упорно ищет ногти в туалете у Массара. Когда у него в голове заводится хоть одна мысль, он как паровоз, его уже не остановить. Если хотите знать мое мнение, он дурак и соображает очень туго. Он ничего не найдет. Массар грыз ногти, лежа в постели, как я вам и говорил. Я сказал аджюдану, что можно прекратить поиски, потому что образцы уже есть, но он хочет доказать свою правоту. Так что мы можем быть за него спокойны: он провозится в этом туалете до самой пенсии. Я напомнил ему, что мы ждем досье на этого парня, но он, похоже, с ним не торопится. Этот тип общается только с военными. Что касается фотографии Массара, то я поговорю с его работодателем, так получится быстрее. Потом, как договорились, разошлем ее по комиссариатам.