Армагеддон

Гробовая тишина повисла в полутёмном зале. Даже Ауэркан и Пилиардок перестали сверлить друг друга полными гнева взглядами. Немного подождав, Аполлион продолжал:

- Нужно направить разведчиков в дальние края - туда, где заканчиваются владения Зелёных Орд. Вы, господа, вероятно, помните тот странный случай, когда бежавший из-под заклинания демон прихватил с собой один весьма мощный колдовской аппарат? По-моему, твой человек, почтенный брат Ауэркан, имел некоторое отношение к поиску и возврату пропажи… Так вот, я уверен, что между этими событиями есть связь. Наши разведчики должны обшарить наружную грань континуума. Настало время открывать сокровищницы и кладовые, господа. Время выпускать на свободу великие силы! Будут ли возражения?

Молчание.

- Отлично. И последнее, мы должны послать кого-то переговорить со Старым Чёртом. Этот моторный бес, если верить донесениям майора Прожогина, обратил внимание на что-то необычное, проявившееся непосредственно перед катастрофой. Нам нужно определить природу этой странности и необычности. Кто отправится? Выбирать мы можем между почтенными коллегами Мамри, Симионтом, Инфелиго и Сирром. Вы же, почтенные коллеги Ауэркан и Пилиардок, не сможете участвовать в этой части расследования по причинам, которые я не буду упоминать ввиду их очевидности.

- Я пойду, - прорычал Инфелиго.

- И я тоже, - поторопился заявить Мамри. Сирр и Симионт просто утвердительно кивнули.

- Выбор Четырёх, почтенный господин председатель, - обратил внимание Аполлиона Ауэркан.

- Что? Ах да, благодарю за напоминание, уважаемый собрат. Итак, Выбор Четырёх. Ты, благородный Инфелиго, представляешь Силу. Ты, почтенный Мамри, Изобретательность и Разум.

Ты, уважаемый Симионт, - олицетворение Дерзости и Бесстрашия. Ты же, достопочтенный Сирр, - Беспристрастность и Безразличие. Не лучший выбор, признаюсь я вам… Но все же - лучше чтото, чем ничего. Предоставим право принятия решения госпоже судьбе. Будем тянуть жребий, господа! Я предлагаю удар молнии. Другие предложения?

- Кровь, - мрачно произнёс Ауэркан.

- Пуля, - предложил свой вариант Пилиардок.

- Пусть будет кровь, - неожиданно согласился Аполлион. - Сделать выбор на крови сейчас - это значит лишить её шанса быть решающим фактором потом, в реальности. Кровь, господа, кровь!.. Свежая кровь - вот что потребуется нам сейчас. Поднимите руки, - приказал Аполлион Хранителям американцев и русских. Настало время отрабатывать полученные деньги, как говорят мягкокожие…

Три ножа, словно три серебристых лепестка, взлетели в воздух. Три струи огненно-алой крови хлынули на стол - встречаясь, сливаясь, пересекаясь, разбрызгивая снопы искр. В центре стола все три потока слились воедино, и из места их встречи ударил в потолок огненный фонтан, превратившийся в падающий на пол кровавого цвета снег.

- Судьба указала на меня, - громко и торжественно объявил Инфелиго.

На его лбу красовался большой красный кристалл.

- Да, не сказал бы, что ты у нас везунчик, - неожиданно сорвалось с языка у Мамри.

Глава 30

Свет умирал. Цепко схваченный сетями и цепями чудовищной силы гравитации, он был обречён. Это было кружение вокруг центра чёрного шара. Затем гигантское ничто заглотит его без следа. Ничто было без формы, без размера, без цвета. Была лишь чистая сила, тьма и холод.

Крошечный призрак, несшийся на гребне световой волны, со страхом и отчаянием глядел на приближающийся финал своей жизни. Рождённый в сверхразогретых недрах какой-то звезды, он пролетел миллиарды миль, пронёсся мимо бесчисленных звёзд и планет, видел как владения мягкокожих, так и миры их бесплотных рабов. Но теперь он попал в ловушку, в дьявольский капкан. Никто не мог бы ответить на вопрос, где находилась эта засада. Везде. И в то же время нигде. Она напоминала чёрную дыру, но не была чудовищно сжавшимся трупом умершей звезды. Она была куда страшнее и непостижимее. Даже в объятиях гибнущей звезды можно было не терять надежды. Вакуум - это огромный спящий зверь; в своём чреве он носит бессчётное количество существ, и мощное гравитационное поле провоцирует его разродиться элементарными частицами. А раз так, то призрак может надеяться и верить, ибо в принципе он бессмертен в этом континууме пространства и времени. Здесь же чувствовалась близость окончательной смерти, которую не пересилят даже трубы Страшного суда.