Гибель богов (Книга Хагена)

Должно быть, она закричала; я видел разорванный беззвучным воплем рот, хотя никаких звуков не доносилось; руки Сигрлинн опутало множество тонких зеленых нитей; а затем ее внезапно рвануло вверх, и она исчезла вместе со своими зловещими похитителями. Воцарились мрак и тишина.

Я оцепенело стоял, не в силах пошевелиться. Вряд ли я ошибся – в дело неожиданно для всех вмешались Дальние Силы. Я вспомнил рассказ Гудмунда, схватку Ночной Всадницы со слугами Дальних Сил, смутные указания на то, что именно моя былая возлюбленная учила племя ведьм началам магии, – и не удивился происшедшему.

Однако против собственной воли я ощутил, что не могу так оставить это, что обязан любой ценой вырвать Сигрлинн из рук Дальних, дабы самому потом расставить с ней все по местам

Моим первым побуждением было броситься в погоню за моими невольными спасителями, похитившими Сигрлинн: весь охваченный дрожью, я не без труда заставил себя сосредоточиться на пути к Ракоту.

Мой разум отказывался понимать происходящее Сигрлинн была моим заклятым врагом, я не имел права позволять сентиментальным воспоминаниям лишить меня сил, следовало радоваться, что Дальние Силы избавили меня от могущественного противника; долг и совесть обязывали меня, не теряя ни секунды, идти и освобождать Ракота – а я преступно колебался, теряя драгоценные мгновения.

И все-таки разум победил. С трудом одолев волнение и дрожь в руках, я совершил наконец Заклятье Перемещения и оказался на месте

Там оказалось жарко, очень жарко, здесь царил жар доброго кузнечного горна; исходящий ниоткуда мрачный темно-багровый свет вырывал из окружающего сумрака шесть деревянных шестов, висящих в пустоте и образовывавших некую сложную фигуру, ограждая объем пространства, в котором с трудом угадывалось нечто, очень отдаленно напоминающее обнаженную Душу Мага, наивысшее из его Астральных Тел.

Эта Душа не светилась, не имела никаких ясных очертаний – это был чистый объем сознания, лишенный всех до единого материальных носителей, развоплощенный, которому оставили лишь одно неизбывное страдание.

Я вновь застыл, пораженный и потрясенный заключенным среди этих нелепых оглобель отчаянием– Я чувствовал, конечно же, всю мощь наложенных на эти «оглобли» заклятий – результат усилий Мерлина – и знал, что едва я прикоснусь хоть к одной из них – последует такой взрыв накопленной за тысячу лет энергии, что вряд ли выдержит сам свод Дна Миров.

Ну, Познавший Тьму, дороги назад больше нет. Ты преступник, пошедший против самих Молодых Богов, и война между вами теперь не утихнет до тех пор, пока жив хоть один из противников.

Медленно-медленно стала разматываться нить толстого клубка заклятий, приготовленных мной для освобождения Ракота. Мало было сломать ограду его тюрьмы – надо еще и вернуть моему другу когда-то принадлежавшее ему тело.

И вот тут настал момент прибегнуть к самому запре-тнейшему из всех запретных для Мага источников сил. Никакое колдовство не в силах было сломить заклинания Мерлина; мудрено сплетенные, они потребовали бы десятков лет для их расшифровки.

Но с незапамятных времен существовал в нашем Мире и еще один источник Сил, крепко-накрепко закрытый для нас Законами Древних. Сила внешнего. Извечного Хаоса. В отличие от всех прочих Законов, как обойти этот, я знал, – другое дело, что никогда не прибегал к своим познаниям. Вместе с Ракотом мы нашли кривую окольную дорогу заклятий, давным-давно, когда едва только начали заниматься Тьмой. Она словно сама услужливо подсказала нам пути. Но Восставший так никогда и не воспользовался этим знанием, даже в дни своего окончательного падения, не знаю уж почему.

Итак, сперва – выход в Астрал... сотворение двойника... теперь – поворот Мира; двойник превращается в призрачный таран, которым я сокрушаю барьеры, вытягиваю его обратно, на Дно Миров... а теперь – вперед, к пределам Хаоса!

Я сознательно вел своего двойника к уничтожению. Всякому иному это обошлось бы невероятно дорого – самое меньшее, ужасной гибелью физического тела и вечными муками Души в посмертии, – но Маг, при известной ловкости и наличии некоторых познаний в пограничных областях колдовства, мог избежать этого. Мой двойник собственной гибелью открывал мне источники дикой, необузданной силы темной стороны существующего Мира, воплощенного в материю.

Ждать мне пришлось недолго. Нет, не загремели где-то подо мной тяжелые шаги, не озарился мерцающими вспышками черный небесный свод – но все мое существо замерло и напряглось, ощутив незримые нити совершенно чуждых чувств, потянувшиеся ко мне через Барьеры Творца. И, едва они коснулись меня, я вложил все свои силы в один короткий толчок; мой двойник беззвучно исчез, и нити-чувства тотчас отдернулись.