Гибель богов (Книга Хагена)

Мир вокруг меня причудливо замерцал волшебным многоцветьем, и я на миг утратил зрение, память, осязание и все прочие человеческие и магические черты, став частицей чистой энергии, промчавшейся среди мириады подобных сквозь заслон, воздвигнутый на пути косной материи.

Одолев преграду, я вновь стал самим собой – нет ничего опаснее, чем долго оставаться в одной из фаз Великой Трансформации; малейшее нарушение баланса сил – и ты безвозвратно погиб, сгинул без следа и памяти.

Я стоял на земле Авалона, стоял, держа наготове Черный Меч. Вся поляна между зарослями и домом Мерлина была истоптана сотнями и сотнями тяжелых сапог и башмаков, дверь дома выломана, окна выбиты, однако нигде ни одного тела. Войско Хагена ворвалось внутрь – это ясно; но вот что произошло дальше?

Хотя рядом со мной и не стоял Читающий Заклятья, я и без его помощи почувствовал, как в стоящем передо мной разоренном доме сплетаются тугие канаты чародейства. Мерлин не терял времени даром – он собирал силы для второго удара. Как и Ракот, он созывал своих слуг из всех пределов Мира, то и дело обращаясь к оставшимся в Замке Всех Древних с какими-то распоряжениями; и еще – он искал Сигрлинн. Ее имя я смог различить, с такой силой он взывал к ней; его взор настойчиво шарил по просторам моря и земли, пронзал воздушные океаны, но – тщетно.

Несколько минут я просто стоял, прислушиваясь. Неужели он не ощущает, что я уже здесь? Или это хитроумная ловушка? Вход в дом не преграждало ни единого, даже самого простого, колдовского барьера – совсем не в характере Мерлина; однако выбора у меня не было: если Хаген жив, он скорее всего в доме – а я чувствовал слабое биение его сердца. Я взывал к нему, но мой Ученик не откликался – то ли лишившись сознания, то ли мой зов просто не доходил до него вследствие какого-нибудь Мер-линова чародейства.

Я глубоко вздохнул, сотворяя Заклятье Невидимости. От Верховного Мага оно, конечно же, не защитит, но избавит от необходимости продираться сквозь ряды его подручных...

Я шагнул через порог. И тотчас ощутил, как дрогнули фундаменты – Мерлин предложил Хединсею продолжить состязание в искусстве отводить огненные стрелы. Оставалось только надеяться, что Ракот не поддастся искушению устроить грандиозную пламенную потеху в своем вкусе и мягко погасит удар еще в Меж-Реальности.

Внутри дома царил беспорядок. Не разгром, чего следовало бы ожидать после ожесточенного штурма, а именно некоторый легкий беспорядок, с налетом нарочитой небрежности. Ни крови, ни тел – так же, как и перед домом, – ни даже, разрази меня гром, ни даже зарубок на мебели!

Я счел за лучшее хотя бы раз обойти замок Мерлина кругом – и с противоположной стороны его обнаружил наконец несомненные следы боя. Крыша одного их крыльев полностью рухнула внутрь вместе со стропилами и черепицей; над одним из окон чернел уродливый полуовал гари – однако именно там находился сейчас Мерлин и... и мой Ученик!

Я внезапно почувствовал совсем рядом затрудненное, редкое дыхание Хагена. Он без сознания, сомнений в этом нет: и ясно, почему у Заклинательного Зала Мерлина обвалилась крыша: мой Ученик дрался, как лев, и я не ошибся в своем провидении – именно его отвага не дала Мерлину влить в его Меч всю изначально приготовленную для страшного оружия силу.

По осыпи из обломков кирпича и балок я взбежал вверх, уцепился руками за край окна на втором этаже, подтянулся-и оказался в Заклинательном Зале, точнее, в том, что от него осталось.

Даже при самом сильном желании я не смог бы вспомнить, сколько же веков не бывал здесь; прямо передо мной стоял расколотый надвое белый мраморный алтарь:

известный всем Магам моего Поколения как Белый Камень Мерлина, самолично им созданный, вершина его магического искусства. С его помощью он повелевал движением магической силы во всех Мирах Великой Сферы;

мириады существ, имевших истоком своего рождения Магию, подчинялись властительным речениям Камня. Сейчас чудесное изделие Мерлина рассекала сверху донизу тонкая черная трещина, и две половины мраморной глыбы были просто прислонены друг к другу.

Слева от меня, там, где должен был находиться вход в зал, высилась груда битого камня, стропил, досок и тому подобного мусора. Вокруг кучи валялись дохлые муравьи, известные слуги Мерлина; головы их носили следы отчаянных ударов острого и тяжелого клинка. А еще из-под обломков торчали лапы крейта – теперь я понял, откуда на противоположной стене два больших выжженных пятна и почему горел оконный переплет: крейт плевался огнем, но его противник оказался быстрее. И там, под камнями, рядом с чешуйчатой мордой крейта лежал мой Ученик, и он умирал.