Гибель богов (Книга Хагена)

Сигрлинн скрылась в дверном проеме, и тотчас же чья-то легкая рука коснулась рукава тана, тихий голос Ильвинг прошептал:

– Хаген, супруг мой, мне страшно!.. Что-то ужасное ползет... ползет сюда... Ты защитишь нас? Ты ведь знаешь, как с ним сражаться?

Источаемый Неназываемым ужас расходился широкими кругами по всему Упорядоченному, все больше и больше людей могли ощущать его – давящий, непонятный, безотчетный ужас, не имевший на первый взгляд никаких причин.

– Все женщины внизу очень напуганы, – полушепотом продолжала Ильвинг, лишь на краткий миг позабывшая о своем положении хозяйки Хединсея, которой должно думать прежде всего о других, подавая пример прочим.

У них заплетаются мысли и руки, они не могут даже плакать. Это очень страшно – смотреть на них... но я постараюсь их успокоить. Я ведь могу сказать им, что ты знаешь, как одолеть Того, кто Ползет?

– Можешь, родная, – склоняясь над ней и осторожно касаясь губами лба, с неожиданной даже для самого себя нежностью произнес тан.

Легкие шаги Ильвинг затихли в отдалении, и Хаген вернулся к своим мыслям. Он всей силой своей недюжинной воли гнал прочь недобрые предчувствия, предвидение того, что это их последнее предприятие не кончится добром; где-то в самой глубине его души родилось острое и горькое ощущение, что ему осталось ходить по этой земле совсем недолго.

В небе спокойно перемигивались звезды; поглощенная накатившимися волнами темноты, давно исчезла та серебристая дорожка, по которой ушли Учитель и его спутники. В море, подле самого хединсейского берега, раздавались глубокие, глухие и протяжные вздохи – кто-то из левиафанов пользовался передышкой: поднявшись на поверхность, спешил надышаться всласть, когда ему не грозят смертоносные заклятья Магов, старательно истреблявших весь род созданий Ракота последнюю тысячу лет.

«Тихо как... и страшно», – подумал Хаген. Он знал о неуклонном, неостановимом движении Неназываемого, о том, что тот все глубже и глубже вгрызается в плоть Реальности, что с каждым мгновением силы чудовища растут и уменьшаются шансы совладать с ним.

«Но Учитель сможет, он одолеет его», – спокойная уверенность в наставнике впервые дала трещину, эта мысль больше не могла заставить страхи отступать без оглядки.

Сперва тан не понял, для чего Учителю так вот позарез необходимо идти вновь в Обетованное. И тогда Хедин, укоризненно покачав головой, напомнил Хагену тысячу раз повторенные тем в детстве строчки:

«...И первый корень идет в глубь земли, через Вифль-хейм и Круги Адовы к Унголианту. И грызет его снизу дракон именем Нидхёгг. Второй же корень идет в Мир, и оплетает его, и уходит в Мировую Бездну, что ныне инеем скрыта. А третий в Мир идет и ввысь затем. Пронзает он твердь небесную и стремится к свету изначальному. И питают то древо три источника. Мутна вода в первом и черна цветом. Имя ему Кипящий Котел. И питает он первый корень. Второму имя Источник Мимира. И исполнится мудрости всякий, кто испьет из него, и питает он второй корень. Тот же корень, что на небе, питает источник, почитаемый за самый священный. Имя ему Урд. И Боги пьют воду его. И каждый испивший исполнится святости...»

Кто же мог подумать, что под давно известной личиной Источника Мудрости Мимира кроется исполинская мощь Источника Миров! Там, на Небе, а точнее, в пределах Обетованного таился второй Источник Силы. Третий же давно был подвластен Падшему Магу, и отвоевывать его не было необходимости. Сейчас, когда силы Мира быстро таяли, поглощаемые ненасытной утробой Неназываемого, у Мага Хедина остался один-единственный способ борьбы – запереть чудовище в клетку, прутьями решетки в ней будут беспрерывно сотворяемые Миры, все новая и новая ткань Реальности, которая станет пищей для вечно голодного чудовища. Хаос бесконечен или почти бесконечен, черпать из него первичный материал для скармливания Неназываемому можно очень долго – пока мы не придумаем что-нибудь получше. Но для того, чтобы осуществить этот план, в руках Учителя должна быть власть над всеми тремя источниками. Два он подчинил себе, осталось овладеть третьим.

Тан постоял еще немного, оглядывая сверху свою крепость. Чернели громады бастионов, огненные точки бесчисленных факелов теснились подле проломов, доносились приглушенные расстоянием голоса работающих. Тан мог спокойно стоять здесь сколько заблагорассудится – сотники знали свое дело, тысячник Гердер отлично умел распорядиться работами – присутствия и команд Хагена нигде не требовалось.