Гибель богов (Книга Хагена)

Упорядоченное под нами заволакивалось дымом – реки выходили из берегов, рушились горы, высыхали моря, пучина поглощала целые континенты; я видел, как зашатался и рухнул Столп Титанов – недаром Мимир говорил, что вытащил из-под его фундаментов краеугольный камень, я видел, как вырвался на волю пробужденный всем этим хаосом чудовищный пес Гарм...

И все же тьма на границах владений Неназываемого менялась. Она становилась багровой, точно кто-то развел под ее плотным покровом тысячи тысяч гигантских костров. Пояс пламени окружил Неназываемого, и страшная туша несколько раз содрогнулась. Содрогнулась – и остановилась.

Несколько мгновений мы ждали, затаив дыхание... од-:

нако к первому поясу огней прибавился еще один, за ним возникли десятки следующих, они сливались в единый слой, отрезая Неназываемому путь в глубину Упорядоченного.

Одновременно я чувствовал, что и сам меняюсь, меняюсь страшно; я понял, что потом придет боль, какой еще никогда не доводилось ощущать...

Прошли годы или мгновения, прежде чем мы вновь обрели нормальное зрение? Рядом кипел Источник Урд – самое прекрасное, что когда-либо существовало в пределах Упорядоченного, дар самого Творца, – и у меня нет слов, чтобы описать его. Подле нас стоял Орлангур – и я впервые увидел, как в странных четырехзрачковых глазах Золотого Дракона угасает тревога.

– Вот и все, – услыхали мы его голос. – Неназываемый остановлен – на некоторое время. Вступайте во владение, о Новые Боги!

– Что ты говоришь? – выдавил я из себя.

– Что ж тут странного? – последовал ответ. – Молодые Боги ушли в Мир. Вы владеете Упорядоченным. И я чувствую, что в вас сейчас зарождаются новые силы... в тебе, Хедин, и в тебе, Ракот...

– А я становлюсь сам собой, – тихо произнес Отец Дружин. Плечи его распрямились, глаза гордо блеснули. – И я могу вернуть себе мое настоящее имя...

– Что ж, пора прощаться. – Дух Познания поднял руку. – Я не могу учить вас, как и что делать. Познайте это сами. Отвечу лишь на вопрос, который вы непременно бы задали: зачем я делал все это? Так знайте же, что Упорядоченное не нуждалось более в тех Богах, какими были Молодые. Брат мой, Демогоргон, Дух Соборной Мировой Души, говорит так: сознание тех, кто прошел тяжкий путь земного существования и влился в него, стало таким, что способно само помогать тем, кто живет. Не властвовать над ними, нет – но именно помогать, склоняя к утишению гибельных страстей и особенно властолюбия... Упорядоченному нужны Новые Боги – и оно избрало вас. Не я, не Демогоргон – само Упорядоченное. Я был лишь слепым орудием. А теперь прощайте. И он исчез – словно никогда и не стоял тут. Вокруг нас лежало Обетованное, полное каменных статуй; а я уже знал, что их лишили жизни Молодые Боги, готовясь к бегству, – оказалось, я сотворил заклятье Познания настолько быстро, что и сам не заметил этого; и было это заклятье настолько мощнее всего, что я делал и о чем слышал раньше, что впору было и в самом деле удивиться...

Хаген! Что с ним?

И у меня вырвался крик. Я увидел своего Ученика, мертвого, и на теле его рыдала Ильвинг...

Дальнейшее я помню плохо. Всеми новообретенными силами я потянулся к сознанию моего Ученика, к его душе, еще не ставшей частью бездн Нифльхеля или того, смотрителем которого служил дух Демогоргон...

И я нашел его, точнее, я увидел его вместе с Сигрлинн. Наверное, у меня тогда подкосились ноги, потому что пришел я в себя, поддерживаемый с двух сторон Хрофтом и Ракотом.

Только один способ существовал для того, чтобы вернуть душу моего Ученика в уже покинутое ею тело. Я сорвал с шеи заветную ладанку, где долгие годы носил Зерно Судьбы Хагена. Оно почти потухло, лишь где-то в самой глубине еще слабо мерцал тусклый красноватый свет. И тогда я раздробил Зерно, со всего маха швырнув его о камни. Оно обратилось в пыль, а я, упав на колени, стал раздувать еле-еле тлеющий огонек. Мгновение, другое – и появились язычки пламени. Хаген перестал быть моим Учеником: разбив Зерно Судьбы, я потерял право учить его – зато безутешно рыдавшая Ильвинг услыхала, как уже остановившееся сердце ее мужа вновь начало биться. Хаген пошевелился и застонал.

Все свои новообретенные силы я вложил в одно поистине сверхбожественное усилие, и я удержал Хагена с Сигрлинн – на самом краю мрачной бездны без дна и названия. И они замерли, мои чары все увереннее тянули их назад.

Теперь я мог доказать ему, что он не ошибался в своем Учителе.