Райский сад

– Кажется.

– Выпейте стаканчик вина, – сказал полковник.

– Можно я выпью абсент?

– Конечно, – сказал Дэвид. – Я тоже.

– Мне не нужно, – сказал полковник бармену. – В этой бутылке вино уже не то. Поставьте ее охлаждаться, а мне налейте стакан из холодной бутылки.

– Вам нравится чистый перно? – спросил он Кэтрин.

– Да, – ответила она. – Я очень стеснительна, а перно помогает.

– Чудесный напиток, – сказал полковник. – Я бы присоединился к вам, но мне еще работать после обеда.

– Прости, я забыл сказать тебе, где мы встретимся.

– Очень мило.

– Я был в банке, взял почту. Там много писем тебе. Я оставил их в номере.

– Мне нет до них дела.

– Я видел вас в «Прадо» в греческом зале, – сказал полковник.

– Я тоже вас видела, – сказала она. – Вы всегда смотрите на картины так, точно они принадлежат вам и вы прикидываете, как их лучше повесить.

– Возможно, – сказал полковник. – А вы смотрите на картины глазами молодого вождя воинственного племени, удравшего от старейшин, чтобы полюбоваться скульптурой Леды с Лебедем?

Загорелые щеки Кэтрин вспыхнули, и она взглянула на Дэвида, а потом на полковника.

– Вы мне нравитесь, – сказала она. – Расскажите еще что-нибудь.

– И вы мне, – сказал он. – Я завидую Дэвиду. Неужели кроме него вам никто не нужен?

– А как вы думаете?

– Я сужу только о том, что вижу, – сказал полковник. – А теперь выпейте-ка еще этой горькой, как полынь, настойки истины.

– Сейчас не хочу.

– Больше не стесняетесь? Все равно выпейте. Вам на пользу. Вы самая темнокожая из белых женщин. Правда, ваш отец был очень смуглым.

– Должно быть, я в него. Мама была белокурая.

– Я не знал ее.

– А отца вы хорошо знали?

– Пожалуй.

– Каким он был?

– Очень неуживчивый, но обаятельный человек. Вы правда стесняетесь?

– Правда. Спросите Дэвида.

– Вы очень быстро справляетесь с этим.

– С вашей помощью. Каким был мой отец?

– Необыкновенно стеснительным, но мог быть и очень обаятельным.

– Ему тоже нужен был перно?

– Ему все было нужно.

– Я похожа на него?

– Нисколько.

– Это хорошо. А Дэвид?

– Нисколечко.

– Еще лучше. Как вы догадались, что в «Прадо» я чувствовала себя мальчиком?

– А почему бы вам не быть им?

– Я вошла в роль только вчера вечером. Почти целый месяц я была женщиной. Спросите Дэвида.

– Вам незачем отсылать меня к Дэвиду. Кто же вы теперь?

– Мальчик, если не возражаете.

– Мне-то что. Только это не так.

– Просто хочу, чтобы так думали, – сказала она. – А быть им не обязательно. Но в «Прадо» было замечательно. Вот мне и захотелось рассказать об этом Дэвиду.

– У вас еще будет время поболтать с Дэвидом.

– Да, – сказала она. – У нас на все хватает времени.

– Где вы так загорели? – спросил полковник. – Знаете, какая вы черная?

– Еще в Ле-Гро-дю-Руа, а потом недалеко от Ла-Напуль. Там была бухточка, к которой вела скрытая соснами тропинка. С дороги ее не видно.

– Долго загорали?

– Месяца три.

– И что теперь будете делать с таким загаром?

– Носить его, – сказала она. – Прекрасно смотрится в постели.

– Тогда не стоит терять время в городе.

– Пойти в «Прадо» не значит терять время. И потом, я вовсе не прикидываюсь. Я такая и есть. У меня действительно очень смуглая кожа. Солнце только помогает. Мне бы еще потемнеть.

– Ну, вы своего добьетесь, – сказал полковник. – А еще чего хотите?

– Просто жить, – сказала она. – С нетерпением жду каждого дня.

– А сегодня день удался?

– Да. Конечно. В нем были вы.

– Вы с Дэвидом пообедаете со мной?

– С удовольствием, – сказала Кэтрин. – Я поднимусь переодеться. Вы подождете?

– Может, допьешь? – сказал Дэвид.

– Мне теперь ни к чему, – сказала Кэтрин. – Не беспокойся за меня. Я не буду стесняться.

Она пошла к выходу, и они оба посмотрели ей вслед.

– Я был не слишком груб? – спросил полковник. – Надеюсь, нет. Очень славная девочка.

– Хочется верить, что я ей подхожу.

– Подходишь. Сам-то ты как?

– По-моему, хорошо.

– Ты счастлив?

– Очень.

– Помни, все хорошо, пока не становится плохо. Сам почувствуешь, когда будет плохо.

– Думаете?

– Уверен. А не почувствуешь, значит, так и надо. Тогда все едино.

– И как скоро это случится?

– Я ничего не говорил о сроках. Что это ты?

– Простите.

– Ты сам этого хотел. Так наслаждайся жизнью.