Земля без радости (Книга Эльтары и Аргниста)

— От так дела, сотник! — услыхал Аргнист потрясённый шёпот Фрабара. — Да кто ж это такой, уж не сам ли Хедин Справедливый услышал наши молитвы?!

Аргнист только покачал головой. Что он мог ответить? Кое-кто из его новобранцев уже упал на колени, простирая руки к сражавшемуся на том берегу туманному воину.

А тому, как видно, надоела мясницкая работа. Тёмные волны Орды внезапно прошили три коротких голубых взблеска, каждый из которых оставлял на своём пути настоящую просеку, выжженную в бесконечных шеренгах. Вокруг воина вздулся трепещущий алый плащ, и всё, что касалось этого страшного покрова, тотчас же обращалось в пепел.

Орду это не остановило. Беспощадное истребление никак не действовало на неё — ведь в рядах атакующих шли не живые существа, а гомункулусы, лишённые каких бы то ни было чувств. Они лишь исполняли раз отданный приказ. Даже самая лютая смерть собратьев не могла остановить остальных.

И тем не менее стало ясно, что полки Орды не так уж неисчислимы. Сначала очистился южный берег Гардрага, потом мало-помалу начал пустеть северный. И оттуда, с полуночи, уже не валили всё новые и новые сонмы.

Внезапно всё прекратилось. Уцелевшие ордынские твари отхлынули от кровавого кургана, что вырос почти втрое выше крепостных стен форта, наполовину запрудив реку. Жалкие остатки громадного войска поспешно отступали на север. Призрачный воин остался стоять на воздвигнутом им холме из туш. Казалось, он пристально смотрит на юг, словно выискивая кого-то среди защитников Гэсара… Все чувствовали медленно скользивший по их лицам холодный взгляд нечеловеческих глаз и понимали — тот, на другом берегу, специально дал им ощутить это.

На лице Аргниста взор призрака задержался, и старый сотник почувствовал, как душа его и в самом деле уходит в пятки. На него пустыми глазницами смотрела Сила, совершенно чуждая всему живому в этом мире, Сила, имеющая одно лишь страшное предназначение и мучительно отыскивающая ответ на какой-то очень важный вопрос.

Призрачная фигура начала вдруг меняться. Она уменьшилась до обычного человеческого роста, сквозь пелену тумана внезапно проступила одежда. Черты лица различить было невозможно, однако Аргнист внезапно напрягся и весь побелел.

— Хедин Заступник! — прошептал он, торопливо очерчивая правой рукой охранный знак, намертво вбитый в память ещё храмовниками. Вид у хуторянина был такой, словно он внезапно увидел перед собой выходца с того света.

Воин на левом берегу поднял руку, словно прощаясь, и медленно зашагал прочь, спускаясь с отвратительной груды осклизлых от крови и выпущенных потрохов тел.

— Эй, постой, друг! — опомнившись, заорал Аргнист. — Вернись, куда же ты!..

Он явно знал меня, этот немолодой уже воин, с горсткой соратников отстоявший свой заветный рубеж. Он знал меня — но откуда? Быть может, стоило поговорить с ним?.. Я так и намеревался сделать, когда в сознание словно впились тысячи и тысячи раскалённых игл.

Это был запрет. Кто-то очень могучий решительно не желал, чтобы я заговорил со старым воином. Кто-то, силами по меньшей мере равный мне — если не превосходящий. Я ощутил закипающую жестокую радость — у меня теперь есть Враг! Настоящий Враг, умный, хитрый и коварный, — а что ещё надо вечному воителю вроде меня?

Я не принял боя, отступил, хотя логичнее всего было бы добраться до узнавшего меня старого рубаки. Но… тут со мной случилось неожиданное. Я жадно рвался к скрытым глубинам собственной памяти и в то же время страшился этого. Видения, благостные картинки — они были такими… такими человеческими, что ли, и внезапно представилось: вдруг всё, что я думаю о себе, развеется, как сон, как морок, и я окажусь просто куклой какого-то колдуна с данными на краткое время взаймы силами… Признаюсь, от одной такой мысли пробрала дрожь. Нет! Пусть всё идёт как идёт. Я вторично спас того человека… а теперь пора заняться собственными делами. На юг, на юг, к храмам местных богов! Давно пора уже представиться им по всей форме.

На север я шёл недолго. Более меня в этих лесах ничто не задерживало. Орда должна была приутихнуть. (Это был не бой, а избиение. Я не стремился к справедливой схватке, но уничтожал их, подобно тому как люди истребляют вредных насекомых.)

Наконец все следы лившейся потоком на юг Орды исчезли. Я вновь оказался в чистом, неизгаженном лесу; это было подходящее место, чтобы на время расстаться с этим моим телесным обликом.