Голос скрипки

Дзито хотелось выяснить еще кое-какие детали. Монтальбано охотно отвечал.

Вода закипела, он бросил в нее спагетти. Зазвонил телефон. Минуту он колебался, не зная, отвечать или нет. Комиссар боялся, что если разговор затянется и нельзя будет его прервать, он не успеет вовремя снять с огня спагетти. Это была бы настоящая катастрофа: ведь немыслимо расходовать понапрасну розовый соус на переваренную пасту. Лучше не брать трубку. Более того, во избежание звонков, способных нарушить душевный покой, в котором только и можно наслаждаться таким замечательным соусом, он отключил телефон.

Через час, довольный и готовый к борьбе с внешним врагом, он снова включил телефон. Тот немедленно зазвонил.

- Алло!

- Алё, синьор дохтур? Это вы пирсонально будете?

- Персонально, Катаре. Что там?

- А то, что звонил судья Толомео.

- Томмазео, Катаре! Ну да все равно. Что он хотел?

- Хотел поговорить с вашей пирсоной пирсонально. Вот аж четыре раза звонил. Говорил, что вы должны лично ему позвонить.

- Хорошо.

- А вот еще, синьор дохтур. Докладываю одну вещь наивысшей важности. Мне позвонил из управления полиции Монтелузы комиссар по имени Тонтона.

- Тортона.

- Ну как зовут, так и зовут. В общем, этот самый. Он говорит, что я должен ходить на конкурс информатики. Вы что по этому поводу думаете?

- Рад за тебя, Катаре. Давай посещай этот курс, получишь специализацию. Ты как раз человек, подходящий для информатики.

- Вот спасибо, синьор дохтур.

- Алло, доктор Томмазео? Монтальбано у телефона.

- Комиссар! А я вас искал.

- Извините, но я был очень занят. Помните расследование по поводу трупа, найденного в море на прошлой неделе? Мне кажется, я вам докладывал, как положено.

- Удалось продвинуться?

- Пока нет.

На другом конце провода Монтальбано почувствовал неловкое молчание: диалог не имел никакого смысла. Как он и предполагал, судья собирался говорить не об этом.

- Я хотел вам сказать, что связался с вдовцом в Болонье, доктором Ликальци, и сообщил ему, тактично конечно, печальное известие.

- Как он отреагировал?

- Ну, как бы это сказать - странно. Даже не спросил, как погибла его жена. А она ведь была очень молода. Видно, с крепкими нервами тип: никаких эмоций не выказал.

Доктор Ликальци лишил ворона-могильщика Томмазео любимого развлечения. Он так и не получил законной добычи - душераздирающей сцены со стенаниями и плачем, хотя бы по телефону.

- Во всяком случае, он сказал, что сегодня никак не может оставить больницу. На сегодня у него назначены операции, а его заместитель заболел. Завтра утром в 7.05 он вылетит в Палермо. Таким образом, предполагаю, он будет у вас в комиссариате около двенадцати. Вот об этом я и хотел поставить вас в известность.

- Благодарю вас, господин судья.

Галло, отвозя его в контору на служебной машине, сообщил, что Джермана по распоряжению Фацио съездил за разбитым «твинго» и поставил его в гараж комиссариата.

- И правильно сделал.

Первым, кто вошел в его кабинет, был Мими Ауджелло.

- Я не по работе. Послезавтра, то есть в воскресенье, рано утром поеду к сестре. Не хочешь присоединиться? Повидаешь Франсуа. А вечером вернемся.

- Если получится.

- Уж постарайся. Сестра дала мне понять, что ей нужно с тобой поговорить.

- О Франсуа?

- Да.

Монтальбано встревожился. А что, если сестра Ауджелло и ее муж откажутся и дальше держать у себя мальца?

- Сделаю все возможное, Мими. Спасибо.

- Алло! Комиссар Монтальбано? Это Клементина Вазиле Коццо.

- Приятно слышать вас, синьора!

- Отвечайте «да» или «нет». Я справилась?

- Отлично справились.

- Только «да» или «нет». Придете ко мне сегодня вечером ужинать часов в девять?

- Да.

Фацио вошел в кабинет комиссара с торжествующим видом.

- Знаете, доктор, я тут подумал. Раз коттедж в таком нежилом состоянии, то где ночевала синьора Ликальци, когда приезжала из Болоньи? Я позвонил коллеге из управления полиции Монтелузы, тому, что ведает гостиницами, и получил ответ. Синьора Микела Ликальци всегда останавливалась в отеле «Джолли» в Монтелузе. Последний раз зарегистрировалась семь дней назад.

Фацио застал его врасплох. Он сам себе пообещал позвонить в Болонью доктору Ликальци, как только придет в контору. И отвлекся - упоминание Мими Ауджелло о Франсуа выбило его из колеи.

- Сейчас поедем? - спросил Фацио.

- Погоди.