Восставшая Луна

Он протянул руку и погладил сверкающий ствол:

— Мануэль, был когда-то человек, которому, как и многим другим из тех, кто работает в этом Директорате, дали работу, исходя из соображений увеличения занятости населения. Его работа состояла в том, что он должен был начищать медную пушку, стоящую перед зданием суда.

— А зачем зданию суда понадобилась пушка?

— Это не имеет значения. Он в течение многих лет занимался этим. Работа кормила его и даже позволяла ему откладывать кое-какие сбережения, но он не имел возможности продвинуться по социальной лестнице. И однажды он оставил свою работу, снял все свои сбережения и купил медную пушку, и стал работать на самого себя — чистить свою собственную пушку.

— Судя по всему, он был идиотом.

— Вне всяких сомнений. Мы были не лучше, когда скинули Надсмотрщика. Мануэль, ты переживёшь меня. Когда у Луны будет свой флаг, мне бы хотелось, чтобы на этом флаге была изображена золотая пушка и чтобы полотнище флага было чёрного цвета, с косой полосой зловеще-красного цвета, которая символизировала бы наше происхождение от весьма неблагородных предков, происхождение, которым мы можем гордиться. Как ты думаешь, такое можно устроить?

— Думаю, да, если вы сделаете набросок. Но зачем нам флаг? На всей Луне нет ни одного флагштока.

— Он будет реять в наших сердцах… и будет служить символом всех дураков, которые настолько непрактичны, что полагают, будто бюрократию можно победить. Ты не забудешь об этом, Мануэль?

— Конечно нет, и напомню вам об этом, когда придёт время.

Мне не понравились такие разговоры. Оставаясь в одиночестве, проф начал использовать кислородную палатку, но никогда не пользовался ею на людях.

Я и сам догадываюсь о том, что я невежественен и упрям — именно таким я проявил себя в местечке под названием Лексингтон, в штате Кентукки, расположенном в Центральной Административной Области. Единственной темой для разговоров, на которую не было ни специально разработанной доктрины, ни зазубренных заранее ответов на все вопросы, была тема, связанная с нашей жизнью на Луне. Проф велел мне говорить правду и делать особый упор на описании обыденных вещей, тёплых и домашних, особенно тех, которые отличаются от всего, что принято на Терре. «Помни, Мануэль, тысячи жителей Терры, которые совершили короткие поездки на Луну, — это крошечная доля процента населения этой планеты. В глазах большинства людей мы такая же диковинка, как звери в зоопарке. Ты помнишь ту черепашку, которую демонстрировали на выставке в Старом Куполе? Это мы и есть».

В этом он был абсолютно прав. Я жутко уставал оттого, что на меня таращились как на какое-то невиданное насекомое. Именно поэтому, когда эта команда, состоящая из представителей как сильной, так и слабой половины человечества, начала выспрашивать меня насчёт семейной жизни на Луне, я был только рад ответить на их вопросы. Я ничего не приукрашивал, хотя кое о чём говорить не стал — о вещах, которые относятся не к самой семейной жизни, а к тому, что можно рассматривать как дешёвый суррогат этой жизни в обществе, где имеется переизбыток мужчин. Луна-Сити — город семейный и домашний, по стандартам Терры — скучный, но мне он нравится. Остальные поселения очень на него похожи — в них живут люди, которые работают и растят детей, сплетничают и большую часть радостей жизни получают сидя за обеденным столом. Так что и рассказывать особенно нечего, поэтому я готов обсудить то, что они сами посчитают интересным. Все обычаи Луны происходят с Терры, поскольку именно оттуда происходят все её жители. Но Терра велика, и поэтому обычай, пришедший, ну, к примеру, из Микронезии, в Северной Америке может показаться странным.

Женщина — у меня язык не поворачивается назвать её «леди» — заинтересовалась различными видами брака. И прежде всего её интересовало, правда ли то, что на Луне можно вступить в брак, не получив разрешения.

Я спросил её о том, что такое разрешение на заключение брака?

— Да брось ты, Милдред, — сказал её спутник, — первопроходцы всегда обходились без всяких разрешений.

— Но разве вы не ведёте записей? — продолжала настаивать она.

— Конечно ведём, — ответил я, — моя семья ведёт такую книгу, и записи в ней восходят ко времени первой высадки в Джонсон-Сити — мы учитываем все браки, все рождения и смерти, все важные события не только в самой семье, но и во всех её ответвлениях, насколько нам удаётся проследить. И кроме того, есть один человек — школьный преподаватель, — который занимается тем, что копирует старые семейные записи всего поселения. Он пишет историю Луна-Сити — это у него такое хобби.