Восставшая Луна

— Это не ответ.

— Ты попал в самую точку. Сумел ухватить суть дилеммы, стоящей перед всяким правительством и послужившей причиной того, что я сделался анархистом. Если один раз взять и признать за кем-нибудь право взимать налоги, то это право уже невозможно ограничить — оно разрастается до таких размеров, за которыми происходит катастрофа. Я отнюдь не шутил, когда советовал им порыться в своих собственных кошельках. Как видно, правительство относится к разряду вещей, от которых невозможно избавиться. Иногда я думаю, что правительство — неизбежная болезнь рода человеческого. Но ведь, наверное, можно сделать так, чтобы правительство было маленьким, не слишком обожравшимся и безобидным — а можно ли придумать лучший способ добиться этого, чем потребовать от правителей самим оплачивать своё антиобщественное хобби?

— Но вы всё ещё не сказали мне, как вы собираетесь расплачиваться за всё, что мы делаем сейчас.

— Мануэль, тебе прекрасно известно, как мы это делаем. Мы воруем деньги. Я этим не горжусь, но и стыда не испытываю. Это единственный способ, которым мы располагаем. Если нас поймают на этом деле, нас, возможно, ликвидируют — и я вполне готов к этому. Но, занимаясь воровством, мы, по крайней мере, не создаём скверного прецедента по введению налогообложения.

— Проф, мне бы не хотелось говорить…

— А тогда зачем говорить?

— Потому что, чёрт возьми, я так же глубоко увяз во всём этом, как и вы… и я хочу быть уверен, что деньги будут возвращены! Мне не хочется говорить вам об этом, но то, что вы сказали, сильно смахивает на лицемерие.

Он тихонько засмеялся:

— Дорогой Мануэль, неужели тебе понадобилось столько лет для того, чтобы наконец прийти к выводу о том, что я — лицемер?

— Так вы это признаёте?

— Нет, но если мысль о том, что я им являюсь, приносит тебе облегчение, то пожалуйста, можешь использовать меня в качестве козла отпущения. Но я не лицемерю перед самим собой, потому что ещё в тот день, когда мы провозгласили революцию, я отдавал себе отчёт в том, что нам понадобятся немалые деньги и что эти деньги придётся красть. Это меня не слишком беспокоило, поскольку я считал воровство меньшим злом, чем голодные бунты, которые ожидают нас через шесть лет, и каннибализм — через восемь. Я сделал свой выбор, и ни о чём не жалею.

Я замолчал, ответ профа меня не удовлетворил, но крыть было нечем.

— Профессор, — сказал Стью, — меня искренне радует ваше горячее желание перестать быть Президентом.

— Да? Вы разделяете опасения нашего товарища?

— Только частично. Я был рождён для богатства, и воровство задевает мои чувства гораздо меньше, чем его. Но теперь, раз уж Конгресс принялся за составление конституции, я намерен изыскать время и начать посещать заседания. Я планирую предложить им объявить вас королём.

Проф был потрясён.

— Сэр, если меня и впрямь решат объявить королём, я откажусь, а если меня им выберут — отрекусь!

— Не спешите. Возможно, это единственный способ добиться принятия такой конституции, какой вы хотите. И такой, которой хочу я. Вас вполне можно было бы провозгласить королём — люди вас приняли бы; мы, селениты, ещё не успели заключить брака с республикой. Такая идея пришлась бы им по душе — церемонии, мантии, двор и всё такое.

— Нет!

— Да, да! Когда придёт время, вы будете не в состоянии отказаться. Потому что мы нуждаемся в короле, а другого приемлемого кандидата у нас нет. Бернардо Первый, Король Луны и Император Близлежащего Космоса.

— Стюарт, я вынужден просить вас прекратить это. Меня уже начинает мутить.

— Вы привыкнете. Я роялист, потому что демократ. И я не позволю вам загубить эту идею только потому, что она вызывает у вас отвращение. Воровство тоже вызывало у вас отвращение, но ведь вы не позволили этому чувству стать помехой делу.

— Подожди, Стью, — сказал я. — Ты сказал, что ты роялист, потому что демократ?

— Конечно! Король — единственный, кто защищает граждан от тирании… особенно от самой худшей из всех тираний, когда граждане сами превращаются в тиранов. Проф — идеальный человек для такой работы именно потому, что он её не хочет. Его единственный недостаток состоит в том, что он холостяк и у него нет наследника. Но мы это поправим. Его наследником я предложу назвать тебя. Наследный принц! Его королевское высочество принц Мануэль де ля Паз, герцог Луна-Сити, генерал-адмирал Вооружённых Сил и Заступник Слабых.