Восставшая Луна

Мама, Грег и Вайо ждали около входной двери. У Мамы двигались желваки, но она улыбалась. Я заметил, что она одолжила Вайо накидку. Мама, так же как и все остальные селениты, спокойно относилась к тому, как человек выглядит, но церковь — это совсем другое дело.

Мы успели, хотя Грег прямиком направился к кафедре, а мы — к своим местам. Проделывая положенные жесты, я погрузился в бездумное, расслабленное состояние. Но Вайо действительно слушала проповедь Грега и либо была знакома с гимнами из нашей книги, либо владела искусством быстро пробегать текст глазами.

Когда мы вернулись домой, все дети, как и большинство взрослых, уже легли. Мама устроила Вайо в комнате, расположенной в туннеле, в котором жило большинство наших детей. В последний раз, когда я заглядывал в эту комнату, в ней жили двое младших мальчиков. Я не стал её спрашивать о том, куда она их переместила, — было ясно, что она собирается предоставить моей гостье максимум удобства, иначе она поселила бы Вайо вместе с одной из девочек постарше.

Той ночью я спал с Мамой, отчасти потому, что наша старшая жена оказывает чрезвычайно благотворное влияние на состояние нервов, а отчасти для того, чтобы убедить её, что я не собираюсь проскользнуть в комнату Вайо после того, как все уснут. Моя мастерская, в которой я спал, когда проводил ночи в одиночестве, была рядом с комнатой Вайо — за углом коридора. На лице Мамы можно было прочитать: «Иди вперёд, дорогой. И не говори, что проскользнуть к ней у меня за спиной тебе и в голову не приходило».

Никто из нас открыто не признался в этом. Мы улеглись, выключили свет и немного поболтали, а потом я отвернулся.

Вместо того чтобы сказать «спокойной ночи», Мама спросила:

— Мануэль, почему твоя гостья использует макияж в стиле афро? Мне кажется, что её натуральный оттенок подошёл бы ей гораздо больше. Хотя я не хочу сказать, что ей не идёт то, как она выглядит сейчас.

Пришлось всё ей объяснить. Я попытался объяснить вкратце — не удалось, поэтому я начал с самого начала. Впрочем, я не стал говорить ей о Майке. То есть Майка я в свой рассказ включил, но я говорил о нём как о человеке, встретиться с которым, исходя из соображений безопасности, вряд ли возможно.

Но сам факт, что я всё рассказал Маме, автоматически включал её в состав подчинённой мне ячейки и, в свою очередь, делал её руководителем этой ячейки. Возможно, я немного поспешил — но если ей суждено было узнать об этом, то лучшего момента найти было нельзя.

Мама была умна. Она была способна осуществлять руководство; она ведь умудрялась управлять большой семьёй, и управлять так, что ей нечасто приходилось показывать зубы. Она пользовалась уважением повсюду в Луна-Сити. И она могла нам помочь.

Внутри семьи без её содействия было просто не обойтись. Без её помощи Вайо и я вряд ли сумели бы пользоваться телефоном одновременно, поскольку на это непременно обратили бы внимание, — но если мы заручимся помощью Мамы, у нас не будет никаких проблем.

Она выслушала, вздохнула и сказала:

— Дорогой, похоже, это очень опасно.

— Да, — сказал я. — Послушай, Мими, если ты не хочешь впутываться в это дело, то так и скажи… а затем забудь всё, что я тебе рассказал.

— Мануэль! Я не собираюсь говорить ничего подобного. Ты мой муж, дорогой, и мы связаны в горе и в радости… и твоё желание — закон для меня.

Господи, ну и врёт! И сама в это искренне верит.

— Я не позволю тебе подвергаться опасности в одиночку, — продолжала она, — и кроме того…

— Что, Мими?

— Я думаю, каждый селенит мечтает о том дне, когда мы будем свободны. Каждый, за исключением нескольких жалких бесхребетных крыс. Я никогда об этом не говорила, просто не было смысла говорить, но я была бы благодарна Богу, если бы он позволил мне дожить до того момента, когда придёт это время. Объясни-ка мне поподробнее: я должна найти ещё троих, правильно? Троих, которым можно было бы доверять?

— Не спеши. Ты должна быть уверена в тех, с кем будешь говорить об этом.

— Сидрис можно доверять. Она умеет держать язык за зубами.

— Я не думаю, что следует заниматься вербовкой внутри семьи.

— Я не буду. Я поговорю с тобой, прежде чем что-нибудь предпринять. Мануэль, если ты хочешь знать моё мнение… — Она замолчала.

— Я всегда хочу знать твоё мнение, Мими.

— Не рассказывай ничего Дедушке. Он стал забываться, и к тому же он иногда бывает не в меру болтлив. Теперь спи, дорогой, спи спокойно.